Как не стыдно, Валерий Анатольевич, что за выражения такие? Ну, зачем же ты так при даме? «Триха». Ух! Сам ты Триха!
Собака, увидев моего хозяина, рванула обратно за забор.
– Да сиди-сиди, – закричал Валерий Анатольевич, – не бойся, я тебя не обижу. Раз уж Трисон тебя не прогнал, я и подавно не трону.
Вот за это спасибо, Валерий Анатольевич, уважаю! А то «Триха».
Уже на следующий день у моей знакомой появилась кличка. Старик назвал её почему-то Марьяной. Так и говорит:
– Ну, где твоя Марьяна? Не приходила ещё?
– У-у! – отвечаю.
– Ты объясни ей, чтобы днём, когда здесь ребятишки, на территорию сада не заходила. А то беды не оберёмся. Вместе с твоей Марьяной нагонят. Понял?
– Ав! – отвечаю.
Мог бы и не предупреждать – я и сам всё понимаю. Вечером я объявил знакомой, что теперь и у неё появилась кличка. Именем она осталась довольна.
– Красивую кличку мне придумал твой старик, – говорит. – А тебе нравится?
– Неплохо, – согласился. – Только одного не пойму, неужели твои охранники не могли тебе раньше придумать имя?
– Не знаю, – говорит Марьяна, – может, «собака» это и было моей кличкой. Все меня так называли.
– Нет, – не согласился я. – Это всё равно, что человека назвать именем «Человек». Несуразица какая-то.
– Ну, и ладно, – тявкнула Марьяна. – Расскажи мне ещё что-нибудь о твоей прежней работе. Так любопытно…
Ну, вы сами понимаете, о прежней работе я могу рассказывать всю ночь напролёт. Словом, подружились мы с собачонкой. Валерий Анатольевич даже стал её подкармливать, да и я кое-чем делился. Хорошая у меня подружка. Любил я с ней болтать по вечерам. Да и сам много интересного узнал.
Представляете, Марьяна различает все марки автомобилей. Проедет мимо забора какая-нибудь машина, а Марьяна гордо, со знанием дела, говорит:
– «Ауди» поехала.
Едет другая, собака меня информирует:
– А это колымага, старый «Москвич». Он, кстати, у нас на стоянке стоит.
Марьяна рассказывала, как у них однажды со стоянки машину спёрли.
– Ты не представляешь, Трисон, какой скандал был утром, ужас! Людей наехало видимо-невидимо. Все кричат, ругаются, одного нашего молодого охранника начали бить. Я забилась под грузовичок и носа не показывала, в таких делах, главное, под горячую руку не попасть. Потом приехали машины с мигалками. Видел такие?
– Видел, конечно, – говорю, – я же не в пустыне вырос.
– Так вот, – продолжает моя автособака, – потом оказалось, что кражу автомобиля организовал тот самый охранник, которому влетело от хозяина машины…
– Послушай, – перебил я, – так а ты где была, когда машину угоняли?
– Там и была.
– А ты разве голос не подаёшь, когда посторонние на территорию заходят и что-то тащат?
– Бывает, подаю, если сторожа нет. Но я же тебе объясняю, что ворам помогал охранник. Они ходили-ходили, потом двое сели в машину и уехали. Чего я буду тявкать, если сторож сам им ворота открыл?
– Как же он так сам себя подставил?
– Ага, подставил! Они хотели схитрить. Сторож потом сам себя связал и говорил, что на него напали.
– Ух, какой хитрый! – удивился я.
– Да, – согласилась Марьяна, – люди любят друг друга обманывать. То машину угонят, то фонари с чужой машины снимут, то колёса украдут. Ты вот спрашиваешь, тявкаю я или нет? Ты знаешь, меня один раз чуть не застрелили.
– Ничего себе, – рыкнул я. – За что?
– Двое перелезли через забор. Я смотрю, сторож в своей будке сидит и не выходит. Думаю, может, дремлет. Ну, я и давай на непрошеных гостей лаять. И тут один достаёт пистолет да как шарахнет в меня. У меня потом два дня глаза слезились. Охранник сказал, что это они в меня из газового пистолета стрельнули.
– Бедная ты собака, – посочувствовал я подруге, – у тебя там прямо как на войне.
– А ты что думал! – гордо закивала Марьяна.
Под утро подружка убегала на свой полигон, а вечером возвращалась. Я у неё всегда спрашивал, кормили её сегодня или нет. Были такие вечера, когда Марьяна и не приходила. Это, по её словам, означало, что сегодня она спит в сторожке у охранников – сытая и в тепле.
В такие вечера я стал замечать, что мне не хватает Марьяны. На душе было тоскливо и грустно.
Ав-ав! Вот бестолочь! Я же не рассказал вам самое интересное! Вы сейчас удивитесь не меньше моего. Я, когда узнал, даже не поверил. Открываю секрет. Садик наш, оказывается, называется «Радуга»! Представляете? Ну, никуда от этой радуги не деться.
Но вы знаете, не всегда радуга бывает яркой и красивой. Однажды… Впрочем, об этом в следующей главе.
Глава 22
В тот день у меня с утра было паршивое настроение. Словно какое-то предчувствие. Весь день мне хотелось выть. Наверное, у собак тоже очень хорошо развита интуиция.
Вечером, когда на всей территории детского сада мы остались вдвоём с Валерием Анатольевичем, вдруг у него противно затрещал телефон. Звоночек ещё тот. Не знаю, где он нашёл такую «мелодию», но старик своим сигналом почему-то гордился.
– Так, Триха. Мне нужно срочно удалиться на пару часов. Серьёзное дело. Справишься тут без меня?
– Ав! – отвечаю.
Ну, а что я ещё могу ответить? Надо – значит, надо. Иди, посторожу.
Спустя полчаса после того, как мой хозяин исчез за калиткой, во двор детского сада вошло двое мужчин. Подтверждая народную мудрость о том, что тихая собака не лает, а кусает, я не стал сразу подавать голос, спрятался за углом котельной и принялся наблюдать за непрошеными гостями. Если появится необходимость, покажу и зубы. Между прочим, у людей всё то же самое. Самые активные и «зубастые» – это обычно спокойные и тихие люди. А зачем шуметь? От крикливости пользы мало. Нужно не кричать, не бить себя в грудь, а совершать конкретные полезные поступки.
Мужчины постучали в сторожку. Осмотрелись и, присев на лавочку, расстелили газету. Тотчас на ней выросла бутылка с известной жидкостью, а рядом появились пластмассовые стаканчики и какая-то еда, которая у людей в таких случаях называется закуской.
– Ну давай, Боря, за удачу! – произнёс один из мужчин.
– За неё, родную! – ответил знакомый голос, и мужчины синхронно опрокинули свои посудины.
– Хорошо пошла, – сказал незнакомый мужчина. А вот второй голос я где-то слышал.
Ав-ав! Как же я сразу не догадался? Это же Борис Ивахник. Сын покойной Полины Фотеевны. Вот так гость пожаловал к нам! И чего ему здесь надо? О чём они говорят?
– Как же ты так лоханулся, Борька? Обкрутили тебя вокруг пальца как пацана. Ну, ты даёшь. Всё не
