Женщина ответила, что склероза у нее еще нет, в конце концов не только она видела, как три дня назад Кухаренко сел в такси, положив в багажник большой желтый чемодан. Такие чемоданы продавались в его магазине, их сразу же разобрали, но Павло Олегович – директор и было бы стыдно, если бы он не обеспечил себя красивой и дефицитной вещью…
Славко повесил трубку. Телефон шефа все еще был занят, и Славко завернул на главпочтамт. С таким ощущением, будто кто-то шел за ним, буквально наступая на пятки, и вот-вот схватит за воротник…
Потом, после окончания операции, полковник Каштанов, анализируя ее, особо остановится на этом факте. Кажется, предусмотрели все. Даже договорились с Кухаренко, что в случае нужды смогут использовать его квартиру. Павло Олегович оставил ключ. Но ведь должны же были догадаться предупредить, чтобы не отдавал больше никому, ведь само собою разумелось, что квартира будет пустая. И надо же так случиться, что Славко позвонил именно тогда, когда соседка зашла полить цветы.
Выйдя из почтамта, Славко пристроился в хвосте небольшой очереди на такси. Взял машину, доехал до Сенного базара и позвонил оттуда шефу. Сказал, что должны увидеться немедленно. Шеф не спросил, почему: знал – Славко понапрасну не потревожит его – и назначил свидание в том же кафе на Сырце.
Славко подумал, что береженого бог бережет, и перенес свидание в кафе на Нивки.
Выйдя с базара на улицу Чкалова, Славко остановил какую-то машину. Внимательно следил, не едут ли за ними, но не видно было ни души. Они сразу свернули на боковую улицу, и снова позади никого. Только теперь Славко успокоился. Он велел остановиться за квартал до кафе и дал водителю тридцать тысяч.
Выслушав его сообщение, шеф снял очки и долго протирал их замшей. Славку показалось даже, что шеф волнуется, а может, только показалось, потому что, надев очки, шеф совершенно спокойно сказал:
– Хорошенькая новость, ничего не скажешь: очень хорошая. Первый звоночек, и звук у него, откровенно говоря, не очень приятный…
– А может?.. – засомневался Славко.
– Никаких «может»! – категорично отрубил шеф. – Знаешь, над какой пропастью ходим?
– Знаю, – кивнул Славко. – Пятнадцать лет строгого режима.
– Э-э… – не согласился шеф. – Не будь наивным: когда подсчитают, сколько мы взяли – каюк!..
У Славка мороз пошел по коже, но он ничем не выдал своего страха. Теперь надежда только на шефа, на его умение анализировать события, находить единственно правильный выход. Сидел молча, преданно глядя в глаза, и шеф, поняв его чувства, усмехнулся.
– Испугался? – спросил он.
– А кто же не испугается?
– И то правда. Однако пугаться рано.
– А если Бобырь погорел?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Но ведь от Бобыря прямой выход на нас.
– Я всегда считал тебя умником.
– Этот тип, что выдает себя за Кухаренко, знает меня. Шеф посуровел.
– Вот этого не понимаю, – он постучал указательным пальцем по столу. – Ты должен был раскусить его.
Славко развел руками.
– Он не вызвал у меня никаких подозрений.
– А ты думаешь, что в милиции сидят простачки! Там, Славик, волки. И мы с тобой волки, дорогуша. Старые и опытные волки, мой милый. Так что нас еще переиграть надо.
– Но ведь Бобырь…
– Толик уже проиграл. – Махнул рукой шеф. – Совсем.
– Он потащит за собой нас.
– Не исключено.
– Тогда я вас не понимаю.
– Не горячись. Потихонечку-полегонечку все обмозговать надо. Слышал – существует такая наука – логикой называется?
– Вся надежда на вас! – вырвалось у Славка.
– А если на меня, то сиди тихо и слушай. Начнем по порядку. Очевидно, они вышли на Бобыря в Херсоне. Уцепились за Булавацкого, и Толик где-то дал маху. Если бы знать – где и как, мы бы с тобой все решили, а так, – он снова постучал пальцем по столу, – в милицию не пойдешь, не спросишь… Впрочем, важен сам факт: они каким-то образом вышли на Бобыря в Херсоне, интересуются им и теперь. Что-то знают уже о его делах – видишь, подсунули ему Кухаренко. Крючок, который мы едва не проглотили. Клюнули, правда, но могли и проглотить.
– Если они следят за Бобырем, то, наверное, видели, как мы позавчера сидели в кафе.
– Логично, – одобрил шеф, – но я ихнего брата за километр чую, и хвоста за собой еще не замечал. А ты?
– Тоже чист.
– Стало быть, они думают, что нащупали второе звено нашей цепи, то есть тебя. А что они знают о
