носила светло-голубую куртку с кучей молний, карманов и заклепок, расшитые стразами голубые джинсы, светлую футболку с надписью «Never have sex with your ex!» и белые найковские кроссовки. Крыльев у меня не было и в помине, а волосы были короче сантиметров на сорок и едва-едва прикрывали лопатки. Та-ак, одежду я с грехом пополам переделала, мимоходом вспомнив, как же это удобно – ходить в родных кроссовках, но волосы пришлось обрезать. Зеркала, а тем более ножниц у меня не нашлось, да и возиться времени не было, так что я попросту отхватила мечом половину длинной косы, а уж с помощью магии придала стрижке хоть какую-то форму, подровняв концы. Все, я готова. Слегка поворошив волосы, я добилась эффекта моей вечной встрепанности и, убрав челку с лица полузабытым жестом, вышла из комнаты.
Страшно не было – только боязнь не успеть к раненым друзьям. Тут же раздался шорох и предупреждающе шумный выдох. Статуя это или нет, но дракон меня почуял и уже готовился одарить струей пламени из персонального огнемета. Адреналин бушевал в моей крови, будто я выхлестала полбутылки водки, так что ноги слегка подгибались, а сердце стучало у самого горла. Я уже почти подошла к выходу из туннеля, за которым начинался узкий каменный мост, ведущий к винтовой лестнице, пронизывающей всю пещеру от пола до потолка. Я шумно сглотнула и сделала еще шаг.
Секунду было тихо, а потом в небольшой туннель просунулась донельзя недовольная морда серебряного дракона с горящими алым огнем глазами. От неожиданности я влипла в стенку. Дракон уже раззявил пасть, явно намереваясь перекусить, но внезапно пристально уставился на меня рубиновым взглядом, в котором плескалось удивление.
– Так-так… И что же с-с-с тобой, несчастная, с-с-случилос-с-сь?
– Просто стала сама собой. Слушай, давай я сначала от стенки отлипну, выйду в пещеру и там поговорим.
– А не с-с-сбежишь с-с-снова?
– Обязательно сбегу, – призналась я, – но потом. А пока есть желание пообщаться.
– Ишь ты, с-с-самоуверенная какая. А что мне мешает с-с-съес-с-сть тебя прямо с-с-сейчас-с-с?
– Только то, что ты неживой, – честно ответила я.
– Глупос-с-сти, – отмахнулся дракон, но получилось это у него как-то неуверенно.
Я же, нахально обойдя драконью морду, выбралась на мост, где и уселась, пристально глядя в рубиновые глаза ожившей серебряной статуи и до сих пор до конца не веря, что это и есть Дан. Но если бы я ошиблась, то мой пепел уже кружился бы в воздухе, а дракон вернулся бы на боевой пост. Однако я еще жива, и это вселяет надежду. Поэтому я заглянула в глаза дракону и спросила его напрямую:
– Сколько ты служишь Валериане?
Такой простой вопрос сбил моего металлического собеседника с толку. Он задумчиво улегся на мосту, который затрещал под его тяжестью, и, положив голову на сложенные передние лапы, задумался. Надолго. Я уж решила было, что дракон уснул, но тот внезапно блеснул глазами и ответил:
– Я помню только самую пос-с-следнюю неделю с-с-своей жизни. Вс-с-се ос-с-стальное – как в тумане. Но Валериана с-с-сказала, что это пос-с-следс-с-ствия наложенного на меня заклинания.
– Ага, – поддакнула я, – с учетом того, что на взрослых драконов ни одно заклинание не действует…
– Врешь, – злобно зашипел дракон.
– Ничуть, – упрямо настаивала я. – Это Валериана тебе лгала. Служишь ты ей всего ничего, а не много лет, как думаешь!
– Докажи!
– Легко. – Я встала и подошла к морде дракона. – Твои воспоминания длятся всего неделю, хотя по виду ты взрослый дракон. К твоему сведению, драконы никогда и ничего не забывают, и память у них феноменальная. Тебе не хочется ни пить, ни есть, ни спать. Ты даже дышишь только тогда, когда тебе надо выдохнуть пламя! А все потому, что ты – всего лишь ожившая СТАТУЯ, нравиться тебе это или нет!
Последние слова я уже выкрикивала, поэтому даже не удивилась, когда дракон с разъяренным рыком придавил меня к камням передней лапой. Слегка – потому, что я не стала походить на живописное пятно, а всего лишь примолкла. Тем временем дракон уже ощерился с явным намерением откусить мне голову. Я в панике закричала:
– Не надо, Дан!
Пасть замерла в полуметре от меня.
– Как ты меня назвала?
– Дан… Иллидан. Это твое имя. Из другой жизни. Валериана украла твою душу и поместила ее в серебряную статую дракона, чтобы ты охранял ее. Дан, пожалуйста, пропусти меня. Меня ждут Ниита… И Элланон. Может, ты их и не помнишь, но им очень нужна моя помощь. Я обещаю, что помогу тебе вернуться в прежнее тело, но сначала мне надо разобраться с Валерианой…
– Ты меня с-с-снова обманываешь…
– Нет. Дан, я даже могу пообещать тебе, что не стану убивать Валериану. Только если не будет иного выхода. Отпусти меня, пожалуйста. Друзья погибнут без моей помощи…
В рубиновых глазах дракона что-то дрогнуло, и серебряная когтистая лапа медленно разжалась.
Я воспрянула духом и продолжила:
– Дан, ты помнишь меня? Я Ллина… Ты мне еще песню старую пел…
–
– Дан…
– Уходи! – рявкнул он.
Я подскочила на месте и, решив оставить выяснение отношений на потом, побежала по лестнице к нужному туннелю. В конце концов, Иллидан мог и подождать, чего нельзя было сказать об Аннимо и Элланоне…
Кажется, я в очередной раз побила все рекорды скорости в беге по пересеченной местности. Мало того, что винтовую лестницу строили криворукие «мастера», про которых чаще всего говорят, что «в вашем спирту следов крови не обнаружено» – настолько ступеньки оказались неровными – так еще и перил не было, из-за чего подъем превратился в балансирование над пропастью. В итоге, когда я оказалась на нужном этаже, мне явно недоставало нескольких тысяч нервных клеток, которые, как всем известно, не восстанавливаются. Я была готова на полном серьезе разыскать Асмодея и подкинуть ему идею модернизировать помещение под стандартный офис – с телефонами, компьютерами и лифтом. Еще и с секретаршей, но это уже детали.
Туннель отыскался довольно быстро, а камера пыток – еще быстрее. Когда я на всех парах внесла туда свою полуобморочную тушку, моим глазам предстала душещипательная картина – на коленях у Нииты в полной несознанке покоился Элланон, чье красивое лицо было разукрашено синяками и ссадинами, а сама вампирша, едва успевая стирать кровь, текущую из рассеченной брови, что-то тихо ему нашептывала. В дальнем углу комнаты на грубом подобии дощатого верстака лежал Аннимо Орве, чья спина уже покрылась коркой спекшейся крови. Светлые волосы эльфа растрепались, а по правому виску стекала тоненькая алая струйка. Прекраса застыла около Аннимо безжизненной статуей, и только слабый зеленоватый свет, льющийся из-под неплотно прикрытых век, говорил мне о том, что друг уже на Грани и сейчас Смерть удерживает его, не давая уйти на ту сторону. Я сдавленно застонала, Ниита встрепенулась и подняла голову.
– Ллина? – как-то неуверенно спросила она.
– Господи… Ниита… – Я ахнула при виде лица вампирши, которое вовсю расцветилось разнокалиберными синяками. – Что эти сволочи с вами сделали?
Она указала взглядом в сторону Аннимо.
– Потом. Ему совсем плохо. Сделай что-нибудь.
Я кивнула и подошла к безжизненно распластавшемуся эльфу.
Вблизи его рана выглядела еще хуже. Похоже, палачи не сняли с Аннимо одежду, поэтому разодранные куски ткани намертво приклеились к изуродованной спине. Все-таки есть положительные моменты в том, что
