Русских сейчас везде много, и обычно я безошибочно определяю соотечественников. Но эта пигалица, пока сидела рядом, не вызвала никаких подозрений. Я чуть было не сказала ей, что курить вредно, но вовремя придержала свой педагогический пыл.
— Ну конечно, — с отсутствующим видом молвила девица, — вы, Настя, такая рассеянная! Молчите, ради бога, не надо орать. Теперь спокойно отвечайте, почему вы столько времени торчали на этом дурацком рынке? И почему вы так одеты, черт вас побери? Где ваша оранжевая куртка?
Я слегка улыбнулась, глянула на часы, покрутила головой и, словно продолжая разговор о достопримечательностях аэропорта, парировала ответным вопросом:
— Может, тогда расскажете, чем заслужила быть свидетелем столь чудесного события — воскрешения со дна морского?
Страх снова разрядом прошелся по моему телу. Даже голова закружилась. Но я постаралась не подать виду.
— Да не бойтесь, ничего потустороннего. В любой стране есть мужчины, к любому мужчине есть подход, даже если он ну о-о-очень важный карабинер. Ну конечно! А почему именно вы?.. Просто никого другого под рукой не было. Так какого черта вы, Настя, так вырядились? Вы не умеете читать?
— Так получилось, — коротко ответила я, — записка донесла до меня лишь часть текста. А на ваши инструкции я чихать хотела. Считайте, что я давно мечтала побывать на площади Дам.
— Ну-ну… считайте, что я вам поверила. Конечно!
В это время к нам подскочила еще одна девочка-белочка, кудрявое создание, ничего общего не имеющая с первой. Нарядились они на славу. Сегодня я не то что не назвала бы их красивыми, я бы их вообще не заметила.
— Ну конечно! — растянула рот до ушей вторая близняшка. — Настя, это вы? Замечательно! Просто замечательно!
— Мария, у нас мало времени, нет никакого резона мелькать тут у всех на виду. Анастасия, излагаем коротко! Как вы уже поняли, нам угрожает опасность. Мы спаслись только чудом. За нами объявлена охота.
— Ну конечно! Особенно после того, что случилось с Фимой.
— А что случилось с Фимой? — по-прежнему стараясь сохранять на лице расслабленное простодушие, спросила я.
— Он утонул, — насупилась одна из сестер. — Фима — их человек.
— Чей?
— Вам, Настя, непременно надо всюду сунуть свой нос? Лишняя информация вредит процессу пищеварения.
— Ну конечно!
— Конечно!
— В таком случае идите к черту!
Копившийся все это время стресс превратился в чудовищную усталость. Откинувшись на обтянутую синей кожей спинку, я прикрыла глаза. По большому счету мне было все равно, что они скажут. Я знала — девочки уже придумали вполне убедительную версию и заранее отрепетировали спектакль. Они вознамерились использовать меня в своих целях до конца, и поделать с этим я ничего не могу. Смешно и пытаться. Если им удалось играючи разделаться с профессионалом Фимой, всплыть с морского дна и уломать на подлог международного масштаба итальянские правоохранительные органы, то меня они сожрут, не моргнув глазом. Даже и топить не придется. На чем же все-таки прокололся Ефим?.. Впрочем, это уже неважно.
Теперь мне было ясно, что девочки, скорее всего, никогда не теряли связи со своим загадочным отцом. Все произошедшее — их общий план, одно на троих мероприятие, в результате которого они стали богатыми наследницами. Не исключено, что в обозримом будущем печальная участь постигнет Ангелину и Анвара. Спектакль завершится к радости режиссера большим кассовым сбором.
— Ну конечно, Настя! У вас на лице написано, что вы нам не верите. И не поверите ни одному слову. Можно подумать!
Я встала, подхватила с пола рюкзак и пошла прочь. Терпеть не могу людей, которые считают, что им позволено все. Иллюзий не питаю — кому-то и впрямь отсыпано больше прав. В силу внешних и внутренних данных, состояния счета, родословной. Это естественно. Но никому не позволено манипулировать моими человеческими порывами! Ведь я их пожалела тогда! Я плакала, когда узнала об их гибели, я искренне горевала, что больше никогда не увижу этих негодяек, а потом так же искренне радовалась, что они уцелели. Эх, пораскинуть бы мне мозгами чуть раньше! Но всю свою жизнь я иду на поводу у эмоций, включая рассудок лишь тогда, когда мало что уже можно поправить.
— Подождите, — тронула меня за плечо Мария, — подождите, пожалуйста. Дело в том, что нам очень нужны деньги.
— Ловко вам удалось все провернуть.
— О чем вы?
— Не знаете? Да? Смерть Федора вам удалось очень ловко обставить, но вот со всем остальным вы прокололись!
— Что за бред? Вы что, думаете, это мы его убили?..
— А кто? А? Международная мафия?
— Можно сказать и так.
— Что???
— Не кричите, пожалуйста. Если мы вызовем подозрения, у нас могут быть очень большие проблемы. А если нас, Настя, найдут, то смерть — это самое легкое, что может приключиться с нами. И с вами.
— Я тут ни при чем, не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
— Можете думать, как вам угодно. Но поверьте — достанут и вас. Бросьте обижаться! Мы готовы быть с вами откровенными.
— Ну конечно! — Я криво улыбнулась и пошла дальше.
— Настя, хорошо! Давайте так. Услуга за услугу. Вы нам поможете, а мы поможем вам. У вас ведь сейчас проблемы в семье?
Я задумалась… Они что, умеют читать мысли?
— По вашему лицу можно читать, как по открытой книге. К тому же за все наше путешествие ваш Леша ни разу вам не позвонил, а сейчас от вас разит долгим воздержанием. Все довольно просто. Давайте мы поможем вам решить эту проблему. Хотите?
— Хочу, — помимо своей воли сказала я.
— Тогда вернемся в курилку. Пожалуйста.
Как маленькая послушная девочка, я засеменила обратно. Я была старше этих вертихвосток почти в два раза, но они “сделали” меня, найдя единственную уязвимую точку.
— Мы вам расскажем…
И они рассказали. Лучше бы я все-таки не возвращалась. Ушла бы в буфет, в окружении добропорядочных граждан выпила бы чаю, съела бы булочку и сама решила проблемы с Лешкой. В любом случае я представляла, какую помощь могут предложить мне они. На это я была несогласна даже под угрозой провести остаток жизни в синих чулках. Было минутное помешательство, когда я подумала, что баба с возу — кобыле легче. Но довольно скоро в голове просветлело. За свое счастье, конечно, можно и нужно бороться, но далеко не все способы хороши. И мораль здесь ни при чем, просто терпеть не могу насилия ни в каком виде.
С самого детства Анна и Мария знали — прав сильный. И люди будут плясать под твою дудку, если ты сам уверен в своей правоте. Их уверенность родилась вместе с ними. Иначе и быть не могло. Едва ли не с младенческого возраста они всегда, везде и во всем были лучшими — самими красивыми, самыми умными, самыми здоровыми. Они обладали прекрасной памятью, физической ловкостью, необыкновенными способностями ко всему, чем бы ни занимались. Неприятности и опасности они чувствовали за версту и умели найти подход к любому — взрослому, ребенку, мужчине, женщине. В жизни им встретились лишь два человека, с которыми они не смогли управиться. Но об этом чуть позже.
Им было смертельно скучно среди обычных заурядных людей. Ни занятия спортом, ни бесконечные
