опытные антоновские агитаторы-политработники рассказывали им о целях и причинах 'всенародного восстания против насильников-коммунистов'. После окончания лекций красноармейцам предлагалось добровольно вступать в ряды антоновских армий. Те же из пленных, кто не захотел стать антоновцем, направлялись в штаб повстанческого полка, где им выдавался так называемый 'отпуск'. Этот 'отпуск' представлял из себя маленькую справку, в которой указывалось, что красноармеец такой-то, взятый в плен тогда-то, отпущен из плена такого-то числа, во столько-то часов. Обычно на справке ставился угловой штамп соответствующего повстанческого полка и имелись подписи командира полка, его заместителя и комиссара /'политкома'/. С 'отпуском' на руках, красноармеец беспрепятственно возвращался в свою часть, где сдавал справку в штаб полка и после небольшого допроса, как правило, вновь получал оружие и становился в строй.
Один только факт: 22 декабря 1920 года карательный отряд латышских стрелков под командованием Петра Андреевича Альтова сжег в селах Никольское и Коптево Тамбовского уезда 230 домов мятежников и расстрелял 150 крестьян. Вынося таким 'интернационалистам' исключительно смертные приговоры, антоновские суды обычно добавляли: '…и за вмешательство во внутренние дела России' .
Таким обращением с пленными антоновцы серьезно ослабляли боевую устойчивость и политическую надежность красноармейских частей, внося раскол между командирами, комиссарами и коммунистами, с одной стороны, и беспартийной массой рядовых бойцов, с другой.
Большое значение руководители восстания придавали и проведению антикоммунистической пропаганды внутри частей Красной армии. Это достигалось засылкой туда своих агитаторов под видом добровольцев из местного населения, а также распространением среди красноармейцев различных листовок и воззваний. Вот типичный, с небольшими и несущественными сокращениями, образчик повстанческой пропаганды – 'Воззвание к мобилизованным красноармейцам':
'Братья красноармейцы!
Комиссары-коммунисты послали вас усмирить нас, как 0ни называют, бандитов… Но, дорогие братья, опомнитесь! Голос русского народа, а не голос властителей и комиссаров взывает к вам. Опомнитесь! Никаких бандитов, никаких разбойников нет, есть едино восставший страдалец русский народ. Голодный, холодный, измученный и разоренный вконец, загнанный комиссарской властью в тупик, – он не вынес гнета палачей-коммунистов, и разъяренный зверь поднялся с русским огромным кулаком на своих угнетателей, но не на вас и, тем более, не на тружеников-землепашцев /это было бы ужасно/, а на действительных врагов наших, врагов всего русского народа – кровожадных коммунистов. Пора перестать верить им, обманщикам… Идите к нам, нас не мало, нас много, нас – весь восставший родной вам народ. Идите общими силами строить с нами хорошую жизнь'.
И хотя свой основной удар пропаганда повстанцев направляла на подрыв единства личного состава красноармейских частей, не забывали идеологи антоновщины и о местном населении. Так, например, в одном из обращений к населению 'организованных местностей' повстанцы, взывая о помощи и разъясняя, что они сражаются исключительно за лучшую долю крестьянина-хлебороба, писали:
'…Поэтому мы, партизаны, слезно просим население оказывать нам всякую помощь, какая может встретиться… Да поможет нам всемогущий Бог одолеть врага и установить власть, которая бы правила нами во благо ныне плачущего и угнетенного Русского народа, а не одних коммунистов и пархатых жидов'.
Среди архивных документов об Антоновском восстании встречаются, хотя и довольно редко, пропагандистские воззвания к рабочим, которых повстанцы призывали быстрее присоединяться к восставшему крестьянству – 'и победа обеспечена', кстати, в архивах имеются достоверные сведения о серьезных успехах антоновской пропаганды среди текстильщиков Рассказово и железнодорожников узловой станции Ртищево, что в Саратовской губернии.
Одним словом, агитация и пропаганда у тамбовских повстанцев была поставлена на довольно широкую ногу. И любопытно, что наиболее плодовитым по части составления всевозможных повстанческих листовок и воззваний был младший брат руководителя восстания – Дмитрий Антонов. Причем Дмитрий Степанович писал не только прозой, но и стихами /правда, весьма посредственными; такие в народе называют 'нескладухой'/, гордо подписываясь псевдонимом 'Молодой Лев'.
В январе 1921 года, когда войска Тамбовской губернии возглавил А. В. Павлов, его противник представлял собой весьма внушительную и грозную – из-за поддержки значительной частью тамбовского крестьянства – силу. Новый командующий свою практическую деятельность начал с того, что поделил охваченную мятежом территорию трех уездов /Тамбовского, Кирсановского и Борисоглебского/ на 4 части – так называемые 'боевые участки'. Во главе боевых участков были поставлены начальники, при которых создавались штабы. Штаб 1-го боевого участка расположился в Кирсанове. Штаб 2-го боеучастка не имел постоянного места расквартирования и перемещался, в зависимости от обстановки, по южной половине Тамбовского уезда, от села Новосельцево на западе до Рассказово на востоке. Штаб 3-го боевого участка разместился на станции Жердевка, а штаб 4-го – в городе Борисоглебске.
11 января А. В. Павлов доложил Главкому Республики С.С. Каменеву, что антоновцы на захваченной ими территории уже создают свои органы гражданской власти и усиленно формируют новые повстанческие полки, а, по данным разведки, дней через десять собираются предпринять крупные военные акции. Примерно к этому же сроку, сообщал Павлов, должно завершиться прибытие выделенных Центром частей Красной армии и их выход на исходные рубежи для нанесения решительного удара по главным силам мятежников.
Однако к намеченному сроку Павлову не удалось полностью сосредоточить свои силы в назначенных пунктах, так как повстанцы резко активизировали операции на железных дорогах, по которым перебрасывались войска. Особую активность мятежники проявили на железнодорожной ветке Грязи – Поворино, по которой из-под Брянска в район Балашова следовали эшелоны 15-й Сибирской кавалерийской дивизии. Именно на эту дивизию возлагал основные свои надежды командующий войсками Тамбовской губернии А. В. Павлов.
* По данным борисоглебских чекистов, к 1 января 1921 года в занятой повстанцами части Борисоглебского уезда /27 волостей из 33-х/ 80 процентов населения симпатизировало Антонову.
Начдив-15 /Александр Григорьевич Голиков/ со своим штабом прибыл в Балашов вовремя. А вот полки его дивизии сильно задерживались. Например, 2-й кавалерийский полк дивизии надолго застрял у станции Жердевка из-за того, что впереди антоновцы постоянно разбирали или разрушали железнодорожные пути. К тому же вскоре выяснилось, что 15-я Сибирская кавалерийская дивизия прибывает полувооруженной и полураздетой: едва сойдя с поезда в Балашове, ее начдив Голиков обратился к Павлову с просьбой выделить дивизии 1831 винтовку и для начала хотя бы 50 тысяч патронов.
Весь январь 1921 года на мятежной Тамбовщине шли ожесточенные бои. Причем наступательной стороной чаще были антоновцы. Вот далеко не полная хроника их действий с 5 по 23 января лишь на железнодорожной ветке Грязи – Поворино, а вернее, на том ее стокилометровом участке, что между Борисоглебском и станцией Мордово /ныне ст. Оборона/.
5 января. Налет антоновцев на станцию Волконская /ныне Народная/. Нападение удалось отбить лишь благодаря сильному артиллерииско-пулеметному огню подоспевшего на помощь защитникам станции бронепоезда № 121.
7 января. Семичасовой штурм повстанцами станции Токаревка. Все атаки мятежников отражены гарнизоном станции и местным коммунистическим отрядом под командованием Ивана Ивановича Машкова.
10 января. Антоновцами взята станция Рымарево, что в 15 километрах северо-западнее Жердевки. Вышедшая на помощь из Токаревки бронелетучка транспортной ЧК, пройдя всего три километра, попала в подстроенную повстанцами аварию /сошли с пути контрольные платформы/ и вернулась обратно.
12 января. Под Жердевкой антоновцы устроили крушение еще одной бронелетучки, которая, оставив в поле сошедшие с рельсов контрольную платформу и один броневагон, возвратилась в Жердевку. В этот же день повстанцы четырежды пытались захватить оставленный броневагон, но были отбиты огнем находившейся в нем команды.
20 января. Крупные силы повстанцев во главе с самим Антоновым окружили в семи километрах от Жердевки сводный красноармейский отряд в 160 штыков и 60 сабель при трех пулеметах под командованием начальника 3-го боевого участка Кузнецова. На предложение Антонова сдаться без боя Кузнецов ответил
