– Не чего, а кого. – Дядюшка Тетельбом на глазах превратился в лесного властителя. – Завтра – ночь на Купала, а ты подумай, кто в это время наиболее силен и опасен? Если мы не поймаем предателя, то, скорее всего, старинная шкатулка, вывезенная твоим сородичем с Ближнего Востока, может к утру поменять хозяина. Надеюсь, я понятно излагаю свои мысли?
– А тебе какой резон лезть в наши дела? – В словах деда Акима прозвучало сомнение. То, что говорил псевдо-Тетельбом, ему абсолютно не нравилось. – И еще, к чему такое расширенное совещание?
Басанов обвел рукой комнату, показывая на сидящих за столом. Старейшина нередко шел на компромиссы с мелкой природной нечистью, да и взаимовыгодное сотрудничество с Лесным Хозяином он также считал делом нужным и иной раз полезным, но здесь ему чудился подвох. Из всех нелюдей, сидящих перед ним, каким-то доверием пользовались только трое, да и то не в полной мере. Остальных он даже толком не знал. Похоже, тайна Ключа, спрятанного вроде в надежном месте, перестала быть тайной вообще.
Затянувшуюся паузу прервала Хаат. Жрица, слишком правильно выговаривая слова (издалека приехала, отметил Аким, не в России жила), поведала имеющуюся у нее информацию:
– Гиперборейский Ключ может открывать дверь в чужие миры. Сотни веков он считался утраченным, но везде, где бы ни находился, о его присутствии говорит легкий след в магическом спектре. След этот почти незаметен и, смешиваясь со следами мелкой бытовой магии, становится практически неуловим. Иное можно наблюдать в местах, имеющих большую природную силу. Ваши леса – тому пример. Даже в Лапландии местные шаманы ощутили ауру Ключа. Мое появление связано не только с посещением лесного владыки, одной из причин стал именно этот артефакт. Мои сестры сотни лет назад ушли в Гиперборейский мир, чтобы сохранить народ додолов, и если кто-нибудь при помощи этого магического инструмента откроет дверь в тот мир, я сомневаюсь, что сестрам не будет угрожать опасность. Активную деятельность в последнее время развили расы кровососов и группы колдунов-людей. Все это указывает на то, что за Ключом идет охота. Еретник – один из этапов поиска путей к артефакту. Спрятать магический предмет, как вы понимаете, невозможно, уничтожить опасно – никто не предскажет, что последует за этим. Может, катаклизм, а может, просто рухнут границы миров, и все погрузится в хаос. Да и уничтожить его практически невозможно.
– Отдать водяному, и пускай тот утопит его в самом глубоком месте моря, – проскрипел шишок и победоносно посмотрел на амазонку. – Есть такая яма в окияне, где глубина свыше десяти верст.
– Бесполезно, – поморщился Кощей, – и там всякие твари плавают, вынесут к берегу, и ищи потом снова.
– Я не пойму, зачем мы тогда здесь собрались, – разглядывая всех присутствующих, сказал старейшина. – Ключ надо сохранить, но в то же время ничего делать с ним нельзя. К чему тогда сотрясать воздух?
– Есть один способ. Его надо вернуть в тот мир, которому он принадлежит, – в Гиперборею.
Тихий голос саамского шамана услышали все. Горбун Бстал, отодвинул в сторону чашку, из которой он прихлебывал чай во время спора, небрежно отбросил длинные прямые волосы назад и повторил чуть громче:
– Надо пройти сквозь Кромку, найти в мире Гипербореи лабиринт из менгиров и после совершения обряда захоронить его под самой широкой плитой, украшенной рунами, обозначающими покой. Если ритуал будет проведен правильно, то уже никто не сможет воспользоваться этой вещью.
– Ты-то откуда знаешь? – недоверчиво спросил его Аким. – Ты ведь даже Ключа не видел.
– А мне и не надо, – беззаботно ответил саами, – во время камлания меня просвещают духи различных миров, в том числе и гиперборейские. Иной раз они становятся очень разговорчивыми.
Кощей, вновь принявший облик Генриха Карловича, озабоченно потер нос. Весь его вид в человеческом обличье выражал напряженную работу ума. Нелюдь, заметив преображение своего лидера, обратилась в слух.
– Я смогу предпринять меры к возвращению Ключа на место, но сама подготовка к этому займет не один день. К тому же в одиночку мне такой важный груз не доставить по назначению – это не мой мир, хоть я в нем однажды бывал. Пусть не сегодня и не завтра, но в скором времени придется отправляться в дальнюю дорогу. Но это случится потом. Важнее, что делать именно в ближайшие дни, когда возникает возможность утраты опасной для нас вещи. Ответь, боярин Аким Басанов, сможешь ли ты обеспечить его неприкосновенность до того момента, когда мы отправимся для захоронения этой реликвии в его родной мир? Заметь, я предлагаю тебе помощь. Безвозмездную.
– Возможно. Конечно, бесплатные пирожки растут только в мышеловках, но... – Осторожный ответ боярина показал на неуверенность в надежном сохранении магического предмета. – Я постараюсь сделать все, чтобы Ключ не попал в чужие руки, но гарантии дать не могу – у меня под рукою сейчас почти нет нужных людей.
– Знаю, – блеснул осведомленностью Лесной Хозяин, – твоя сестрица сейчас лихо громит колдовские гнезда. Видно, придется помочь тебе, потом заплатишь. Сам знаешь – долг платежом красен. По рукам?
– Ты ж сказал что-то про безвозмездную помощь?
– Да ну? – В глазах Лесного Хозяина засверкали азартные огоньки. – А может, все-таки поторгуемся?
– Генрих Карлович, – укоризненно произнес старейшина, – ведь мы не торговаться здесь собрались. Дело-то обоюдовыгодное. Никаких долгов, но если нужно будет – посильную помощь предоставлю. Соседи все-таки.
– Скучный ты человек, боярин. Но ты прав. По рукам?
– По рукам! – Прозвучавшие слова Акима подвели вечерний разговор к очередному союзу.
Вечерний туман неподвижными облаками лег вдоль извилистой лесной речушки и белыми потоками устремился во все стороны, стараясь захватить как можно большую территорию. Плотность висящей в воздухе воды не позволяла разглядеть даже пальцы на вытянутой руке. Создавалось впечатление, что находишься где-то далеко, вдали от родных краев, в чужом неизвестном мире. Темные стволы, появляющиеся из ничего, казались размытыми в густых белых клубах. Влага оседала на одежде, на коже, попадая в легкие, вызывала кашель, но скользящая впереди Эфа – королева змей, не обращала внимания на такой пустяк – она воды не боялась. Не боялись избыточной влаги гоблин и лесная дева, ни на шаг не отстающие от гигантской рептилии. Никита также решил не бояться промокшего воздуха, но у него это получалось плохо. Отсыревшая одежда сковывала движения, а промокшая обувь чувствительно натирала
