— Я здесь с мужем. Мы здесь уже четвертый год.
— А, я уже почти пять лет. — сказал Клим помогая Анне подняться.
— Как же так? — поразилась Анна. И поселок то небольшой, а ни разу не встретились.
— А я ведь не поселковый.
— То есть?
— Я оттуда — кивнул Климов в сторону лагеря.
— Как это случилось? — осела на сани Анна.
— Очень просто — спокойно объяснил Клим, присев рядом с Анной — Сделали ревизию, нашли недостачу леса и получай друг милый восемь лет.
— И как Вы тут Климентий Константинович?
— Ничего, нормально. Сначала было тяжело. Болел долго. Да доктор тут у нас есть — профессор. Помог мне на ноги встать. Потом лес валил. Однажды соскучился по охоте и поставил силки. Попалось несколько куниц, выделал их и спрятал. Хотел профессору шапку сшить и рукавицы. Да не получилось. При обыске нашли у меня меха-то. Думал в изолятор отведут, а меня к начальнику лагеря отвели. Прихожу, а у него на столе меха мои.
— Ты изловил и выделал? — спрашивает.
— Я, — говорю.
В общем побеседовал он со мной обстоятельно и велел идти в отряд. А недели через две срубили мне в лесу на речке Ляльке заимку и стал я промышлять. Сейчас вот все жены начальства в моих мехах ходят. Я добываю, а Павла выделывает.
— И она здесь?
— А куда она денется? — усмехнулся Клим. Давно приехала. Вдвоем и живем, собачки правда еще есть. О Савелии — то слышно чего?
— Давно ничего не было. Последний раз отец весточку от него получил. Мария, писал, у него сильно болела.
Они бы еще долго сидели, но Клим заметил, что Анна стала зябнуть и стал прощаться.
— Ты ко мне на охоту приезжай — пригласил он Анну. — прямо этой дорогой до деревни, а там каждый укажет мою заимку. Отцу привет передавай.
— А отец, здесь в поселке.
— Ишь ты — удивился Клим. — И слава богу.
— Только Климентий Константинович, здесь никто не знает, что он мой отец.
— И я не знаю — сказал Клим и попрощавшись еще раз, забрался в сани.
— Может чем помочь надо? — спросила Анна.
— Спасибо, — тепло поблагодарил ее Клим. — Все у нас есть. Живем как на воле. За лагерем только числюсь. Вон, пол саней продуктов на месяц везу.
Клим пообещал как-нибудь зайти и укатил. Анне было не до прогулки и она вернулась в поселок. Рассказав о неожиданной встрече Никите и отцу, она попросила последнего написать Савелию о том, что случилось с Климом.
Савелий приехал в конце марта. Он ввалился в квартиру Никиты и Анны — шумный, веселый, с ворохом подарков. Он сразу подхватил на руки маленького тезку и долго возился с ним. Маленький Савушка цеплялся в его бороду и старался отодрать ее. Савелий хохотал. Смеялись и хозяева.
Позднее, за столом решили к Климу ехать завтра утром. Никита сходил в поселковый совет и договорился с лошадями.
Утром выехали на двух санях. Впереди Никита с Анной, сзади Савелий с Уваровым.
Километров через двадцать, среди леса показалась небольшая деревушка. Путешественники свернули к ближайшей избе и спросили, как добраться до заимки Клима. Здесь его знали хорошо и охотно указали дорогу.
Проехали лесом еще километров десять и лошади вынесли сани на небольшую поляну, занесенную снегом. Среди нее стояла заимка. Из трубы валил дым. Из-под крыльца выскочил лохматый пес и яростным лаем встретил появление гостей.
Дверь избы растворилась и на крыльце показалась женщина в меховой безрукавке.
— Пират, на место!
Пес глухо ворча, послушался хозяйку, залез под крыльцо и настороженно косил глаза в сторону гостей.
Путешественники вылезли из саней и пропустили вперед Савелия. Он заметно волнуясь, медленно пошел к заимке. Хозяйка, уловив в его фигуре что-то знакомое, тихонько спускалась с крыльца, приложив ладонь к сердцу. Савелий еще не дошел до нее несколько метров, как она бросилась к нему и застыла на груди.
— Савелюшка.
— Павла.
Так обнявшись и вошли они в заимку в сопровождении растроганных встречей Никитой, Анной и Уварова. Клим появился часа через два. В заимке уже был собран стол и царило веселое оживление. Он остановился на пороге и растерянно уставился на сидящих за столом. Савелий роняя табуретку бросился к нему и обнял друга.
— Ах, ты старый пень, стараясь скрыть выступившие слезы, говорил Савелий. Думал спрятался?
— Ага, от тебя спрячешься — отшучивался Клим. Савелий разнял объятия и указал ему в сторону стола: — Вот видишь, вся твоя рыбацкая бригада собралась.
— Да, рассмеялся Клим, — Клавы только не хватает.
— Летом приедет. Дочка у нее, да и учеба затянулась. — объяснила Анна.
От выпитой водки и натопленной печи стало жарко и Клим с Савелием вышли на крыльцо. Они облокотились на перила и задумались каждый о своем. Немного погодя Савелий спросил:
Как же это Клим, получилось у тебя тогда с самовольными рубками?
— А, хрен знает, ответил Клим. Ревизию делали без меня. Акт в суде зачитывали. Сколько-то пней свежих нашли. Факт налицо.
— Я, вот когда узнал, что ты в лагере, вопрос меня стал один мучить — осторожно начал Савелий. Нет ли в этом моей вины? Не связано ли это с Анной? Когда я возвращался в Кузнецово, одежду сушил у костра, вроде как человека заметил там в лесу. Тогда не придал этому значения, а узнал про тебя и заныло тут вот — ткнул себя в грудь Савелий.
— Да, ты что? — вскинулся Клим. — ты то здесь причем. Причем тут Анна? Там дело глухое. Утонул какой-то подонок и все. Никто и не поминал об этом. Даже из головы выбрось.
Савелий пристально взглянул на Клима, но тот выдержал его взгляд. Савелий, было заметно, снял со своей души тяжелый камень. Он положил руку на плечо друга и попросил:
— Своди-ка ты меня на охоту.
— С утра и побежим.
— А нас возьмете?
Дверь отворилась и на пороге появились Никита, Анна. Уваров и Павла.
— А, куда мы без вас? — рассмеялись Савелий и Клим.
Над занесенной снегом заимкой, взошла лупа, освещая своим бледным светом людей стоящих на крыльце. Людей, чья любовь, дружба и преданность помогла выжить в тяжелые времена, и самое главное остаться человеками.
