Поначалу наш идиотский поход на север почти не отличался от обыкновенного турпохода – если не принимать во внимание рекордное количество участников и мое вполне комфортное существование. Когда при тебе постоянно дежурит всемогущий Джинн, вещи вроде горячего душа, хорошего ужина и удобного ночлега не являются проблемой. Мои «генералы» оказались отличными ребятами, их компания вполне меня устраивала, а остальные рядовые бойцы «армии тьмы» меня не слишком интересовали. Они дисциплинированно следовали за мной по бескрайней пустыне и никоим образом не усложняли мое существование – вот и ладненько!
Князь Влад отлично вписался в наш коллектив. С Мухаммедом он, можно сказать, подружился – насколько эти двое вообще были способны подружиться с кем бы то ни было. Они часами вели ученые беседы, пока их верблюды неторопливо брели по пустыне. Иногда до меня долетали обрывки бредового диалога.
«Аллах сотворил землю, – важно сообщал пророк, – но у земли не было основания, посему под землей он сотворил ангела. Но у ангела не было основания, посему под ногами ангела он сотворил рубиновую скалу. Но и у скалы не было основания, посему под скалой Аллах сотворил быка с четырьмя тысячами глаз, ушей, ноздрей, пастей, языков и ног. Но у быка не было основания, посему он сотворил под быком рыбу по имени Багамут, и под рыбой он поместил воду, а под водой – мрак, а далее знание человеческое не способно достичь…»
«А вот я слышал от одного пьяного монаха, что земля стоит на воде, вода на скале, скала на лбу быка, бык на песчаном ложе, а песок – на Багамуте, Багамут же этот стоит на удушливом ветре, а удушливый ветер на тумане. Я велел монаху сказать, что находится под туманом, а он твердил, будто сие никому не ведомо. Пришлось посадить его на кол… Может, зря я так?»
«Ну почему же „зря»! – великодушно утешал его Мухаммед. – Этот человек скверно обошелся с истиной. Сей удушливый ветер действительно был сотворен Аллахом, но совсем для других нужд. Да и как может ветер служить опорой для Багамута?»
Тут я хватался за голову и поспешно отъезжал куда-нибудь в сторонку, от гносеологического греха подальше.
Разумеется, меня, Анатоля и Доротею до слез смешил тот факт, что рядом с нами находится легендарный Дракула. В первый же день Влад с неподдельным интересом выслушал пересказ романа Брема Стокера в исполнении начитанного Анатоля, после чего вежливо попросил Джинна раздобыть ему стакан человеческой крови на пробу и крепкий гроб с запасом трансильванской земли – вместо кровати.
Кровь, как ни странно, оставила его вполне равнодушным. Князь снисходительно заметил что она, дескать, утоляет жажду куда хуже, чем кислое вино, и принялся за эксперименты с иными напитками.
У меня хватило ума не соваться к нему с советами, не разъяснять, что кровь следует пить не из стакана, а из сонной артерии жертвы. Я не сомневался, что Влад тут же проверит сие утверждение экспериментальным путем – зачем мне паника в войске?
Зато гроб превзошел все ожидания. Наутро князь выглядел счастливым, отдохнувшим и даже помолодевшим. Гроб был торжественно водружен на спину его многострадального верблюда, поскольку Влад наотрез отказался расставаться с этим сокровищем.
Незадолго до заката третьего дня нашего похода я увидел на горизонте какое-то диковинное сооружение. Его очертания смутно напоминали полузабытые иллюстрации из учебника по древней истории для младших классов, а цвет почти не отличался от золотисто-серой бесконечности пустыни, словно загадочное строение было всего лишь огромным песочным замком.
– Что это, мираж? – спросил я Джинна.
– Нет, храм одного из местных богов.
– Одного из наших противников? – насторожился я.
– Противников? Вот уж не думаю! Обитатели этого места – не враги и не друзья. Можно сказать, они сохраняют нейтралитет. В пустыне иногда встречаются очень старые боги, Владыка. Они не участвуют в игре, поскольку уже не принадлежат этому миру.
– Как это – «не принадлежат»? Они же здесь присутствуют.
– Отчасти. Они присутствуют здесь ровно настолько, насколько люди присутствуют в своих снах – в тех, о которых забывают прежде, чем успевают проснуться. Я понятно выражаюсь?
– Вполне, – кивнул я. И удивленно заметил: – Все-то ты знаешь! Странно все-таки, что самым большим начальником всего происходящего почему-то считаюсь я, а не ты. По-моему, это нелогично. Может быть, махнемся должностями? Из меня хреновый слуга, и у вас тут же начнутся проблемы со снабжением, зато справедливость будет восстановлена.
– Я всего-навсего – сундук, в котором хранится твоя собственная мудрость. Тебе только кажется, что я отвечаю на твои вопросы. На самом деле ответы приходят из твоего собственного сердца. А я – просто наваждение, такое же, как этот храм на горизонте. Одно из многих твоих наваждений. Возможно, самое полезное.
– Безусловно! – рассмеялся я.
Честно говоря, я мало что усвоил из его объяснений, но это уже не имело значения. У меня пропала охота разбираться в загадочной природе Джинна, да и в своей собственной, не менее загадочной природе. Я смутно понимал, что это всегда успеется. И потом уж не будет возможности повернуть назад, сделать все как было, положить в сторону и не трогать. Если бы мне было кому молиться, я бы просил лишь об одном: «не спеши!» Но молиться мне, ясен пень, было некому. Обычная история.
Через час Синдбад остановился в нескольких шагах от высокой стены, светлой, как песок пустыни, и, судя по всему, такой же древней. Мой волшебный щит Змея, который все это время оставался чем-то вроде зонтика, охраняющего от солнца мой драгоценный нос, неожиданно забеспокоился и перебрался поближе к моему телу. Если бы щит мог говорить, он наверняка пробормотал бы: «Береженого бог бережет», – я сердцем чувствовал его настороженность.
– И куда это мы приехали? – осведомился Анатоль. – Если это отель, то никак не больше двух звезд!
– Похоже на древнеегипетский храм, – нерешительно высказалась Доротея.
– Неудивительно! – усмехнулся я. – Судя по всему, это и есть древнеегипетский храм. Эпоха Древнего Царства. Такое ни с чем не спутаешь!
– Это крепость наших врагов, Али? – деловито спросил Мухаммед. – Ну, с таким-то войском мы ее в два счета разрушим, а защитников убьем!
– Мы возьмем их в плен и посадим на кол, – с надеждой добавил князь Влад.
Я было удивился такому причудливому строю его мыслей, а потом вспомнил, что Влад у нас не только Дракула, а еще и Цепеш, «пронзатель». И теперь ему со страшной силой хотелось «пронзать» всех, кто под руку подвернется. Сентиментальные воспоминания о любимых развлечениях юности, такие дела.
– Притормозите, ребята, – я покачал головой. – Насколько я знаю, хозяева этого места вне игры. Так что кровопролитие отменяется, уж извините.
– Но они стоят на нашем пути, – заметил Мухаммед.
Я был вынужден согласиться: древнее сооружение действительно стояло на нашем пути, а сворачивать в сторону мне не хотелось. Впрочем, дело даже не в том, хотелось мне этого или нет: я чувствовал непреодолимую, почти физическую потребность идти прямо на север, никуда не сворачивая – даже совсем чуть-чуть, чтобы обойти стороной этот чертов памятник архитектуры.
– Если я правильно понял своего научного консультанта, этот храм – наваждение. Или почти
