«Здравствуй, милая красотка,
Чьей деревни и села?» –
«Вашей милости крестьянка», –
Отвечала ему я.
«Не тебя ли, моя радость,
Кузнец за сына просил?
Его сын тебя не стоит,
Не на то ты рождена.
Завтра, завтра ты узнаешь,
Для кого ты суждена;
Будешь завтра не крестьянка –
Завтра станешь госпожа!»
Калина красная
Калина красная, калина вызрела...
Я у залеточки характер вызнала,
Характер вызнала, характер ой какой!
Я не уважила, а он пошел к другой.
А он пошел с другой. А я не спорила, –
Так, значит, он хорош, а я не стоила!..
А я пошла с другим, ему не верится:
Он подошел ко мне удостовериться.
Удостоверился, но не добился слов.
А я одно твержу: «Ты потерял любовь.
Ты потерял любовь. Она найденная –
Другому мальчику переведенная.
Ты потерял любовь, и я уверенно
Другому мальчику передоверена».
Не шуми ты, рожь
Не шуми ты, рожь, спелым колосом!
Ты не пой, косарь, про широку степь!
Мне не для чего собирать добро,
Мне не для чего богатеть теперь!
Прочил молодец, прочил доброе
Не своей душе – душе-девице.
Сладко было мне глядеть в очи ей,
В очи, полные полюбовных дум!
И те ясные очи стухнули,
Спит могильным сном красна девица!
Тяжелей горы, темней полночи,
Легла на сердце дума черная.
Песня
Кольцо души-девицы я в море уронил;
С моим кольцом я счастье земное погубил.
Мне, дав его, сказала: «Носи! Не забывай!
Пока твое колечко, меня своей считай!»
Не в добрый час я невод стал в море полоскать;
Кольцо юркнуло в воду; искал, но не сыскать!..
С тех пор мы как чужие! Приду к ней – не глядит!
С тех пор мое веселье на дне морском лежит!
О ветер полуночный! Проснися! Будь мне друг!
Схвати со дна колечко и выкати на луг.
Вчера ей жалко стало: нашла меня в слезах.
И что-то, как бывало, зажглось у ней в глазах!
Ко мне подсела с лаской, мне руку подала,
И что-то ей хотелось сказать, но не могла!
На что твоя мне ласка! На что мне твой привет!
Любви, любви хочу я... Любви-то мне и нет!
Ищи, кто хочет в море, богатых янтарей...
А мне мое колечко с надеждою моей.
Чудная бандура
Гуляет по Дону казак молодой;
Льет слезы девица над быстрой рекой.
– О чем льешь слезы из карих очей?
О добром коне ли, о сбруе ль моей?
О том ли грустишь ты, что, крепко любя,
Я, милая сердцу, просватал тебя?
– Не жаль мне ни сбруи, не жаль мне коня!
С тобой обручили охотой меня!
– Родной ли, отца ли, сестер тебе жаль?
Иль милого брата? Пугает ли даль?
– С отцом и родимой мне век не пробыть;
С тобой и далече мне весело жить!
Грущу я, что скоро мой локон златой
Дон быстрый покроет холодной водой.
Когда я ребенком беспечным была,
Смеясь, мою руку цыганка взяла.
И пристально глядя, тряся головой,
Сказала: «Утонешь в день свадьбы своей!
– Не верь ей, друг милый, я выстрою мост
Чугунный и длинный хоть в тысячу верст;
Поедешь к венцу ты – я конников дам:
Вперед будет двадцать и сто по бокам.
Вот двинулся поезд. Все конники в ряд.
Чугунные плиты гудят и звенят;
Но конь под невестой, споткнувшись, упал,
И Дон ее принял в клубящийся вал.
– Скорее бандуру звончатую мне!
Размыкаю горе на быстрой волне!
Лад первый он тихо и робко берет.
Хохочет русалка сквозь пенистых вод.
Но в струны смелее ударил он враз.
Вдруг брызнули слезы русалки из глаз,
И молит: «Златым не касайся струнам,
Невесту младую назад я отдам.
Хотели казачку назвать мы сестрой,
