Ах! Как взглянешь ты, раскрасавица,
Мне тогда твои очи ясные
Ярче солнышка в небе кажутся,
Черней сумрака в ночь осеннюю!...
И огнем горит, и ключом кипит
Кровь горячая, молодецкая;
Все к тебе манит, все к тебе зовет
Сердце пылкое, одинокое!...
Ты дума ль моя, красна девица!
Ты звезда моя ненаглядная!
Ты услышь меня, полюби меня,
Полюби меня, радость дней моих!
И склоню к тебе я головушку
Свою буйную, разудалую;
Я отдам тебе свою волюшку,
Во чужих руках небывалую.
Я скажу тогда: «Ты прости навек,
Жизнь разгульная, молодецкая!
Мне милей тебя моя милая,
Душа-девица, раскрасавица!»
Колечко
Сокрушилося сердечко,
Взволновалась в сердце кровь,
Потеряла я колечко,
Потеряла я любовь.
Я по этом по колечке
Буду плакать-горевать,
По любезном по дружочке
Поневоле тосковать.
Я по бережку гуляла,
По долинушке прошла,
Там цветочек я искала,
Но цветочек не нашла.
Много цветиков пригожих,
Да цветочки все не те –
Все цветочки непохожи
По заветной красоте.
Не похожи на те очи,
Что любовью говорят,
Что, как звезды полуночи,
Ясно блещут и горят.
Где девался тот цветочек,
Что долину украшал,
Где мой миленький дружочек,
Что словами обольщал?
Обольщал милый словами,
Уговаривал всегда:
«Не плачь, девица, слезами,
Не покину никогда».
Мил уехал и оставил
Мне малютку на руках,
Обесчестил, обесславил,
Жить оставил в сиротах.
Как взгляну я на сыночка,
Вся слезами обольюсь,
Пойду с горя к быстрой речке,
Я, сиротка, утоплюсь.
Нет, уж Бог один свидетель,
Полагаюсь на него,
Мне не жаль тебя, мучитель,
Жаль малютку твоего.
Дремлют плакучие ивы
Дремлют плакучие ивы,
Низко склонясь над ручьем,
Струйки бегут торопливо,
Шепчут во мраке ночном,
Шепчут во мраке, во мраке ночном!
Думы о прошлом далеком
Мне напевают они...
Сердцем больным, одиноким
Рвусь я в те прежние дни!...
Рвусь я в те прежние, светлые дни.
Где ты, голубка родная?
Помнишь ли ты обо мне?
Так же ль, как я, изнывая,
Плачешь в ночной тишине?...
Плачешь ли так же в ночной тишине?...
Y
Над окошком месяц
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий –
И такой родимый, и такой далекий.
Плачет и смеется песня лиховая.
Где ты, моя липа? Липа вековая?
Я и сам когда-то в праздник спозаранку
Выходил к любимой, развернув тальянку.
А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь, и плачу.
Везде и всегда за тобою
Везде и всегда за тобою,
Как призрак, я тихо брожу,
И с тайною думой порою
Я в чудные очи гляжу.
Полны они негой и страстью,