Сталин. А мы ничего не скрываем. Что тут раскрывать? Одно дело – рассмотреть, другое дело – изучить. Все равно будете изучать этот вопрос. Было бы странно, если бы мы не изучали вопроса о признании этих правительств. Что тут страшного или нового? Я думаю, что англичане могли бы пойти на американскую формулировку. Вы ничего не потеряете, а только выиграете в общественном мнении этих стран.
Бевин. Когда мы вернемся, в парламенте нас спросят, что означает то, что мы сделали. Я хочу совершенно честно ответить народу. Если я признаю правительство, то я действительно признаю это правительство. И я не хочу прикрывать словами вещи, которые можно понять иначе. Я предпочел бы принять самое последнее предложение американцев и отложить разрешение этого вопроса.
Сталин. Давайте отложим.
Трумэн. Какой мы будем обсуждать вопрос сейчас – о западной границе Польши или о репарациях с Италии и Австрии?
(Было решено обсудить вопрос о репарациях).
Трумэн. В таком случае я хочу сделать заявление относительно репараций с Италии. Как я уже сказал в первый день обсуждения вопроса об Италии, вернее, вопроса об облегчении условий перемирия с Италией, нам пришлось вместе с британским правительством предоставить Италии приблизительно 500 миллионов долларов для восстановления ее экономического положения. Мы рассчитываем дать Италии еще полмиллиарда долларов для той же цели. Правительство США готово предоставить эти средства для определенной цели, о которой я уже говорил, но не для того, чтобы Италия платила репарации союзным и другим странам. Если в Италии имеются военные заводы с тяжелым оборудованием, в котором нуждается Советский Союз, мы согласны, чтобы Советский Союз взял это оборудование. Однако те средства, которые мы хотим предоставить Италии, должны в первую очередь покрываться экспортом из Италии.
Сталин. Можно было бы согласиться насчет того, чтобы с Австрии репараций не брать, поскольку Австрия не представляла собой самостоятельного государства. Но нашему советскому народу очень трудно понять отсутствие всяких репараций с Италии, которая представляла самостоятельное государство и войска которой дошли до Волги и принимали участие в разорении нашей страны. У Австрии не было своих вооруженных сил, можно не брать с нее репараций, у Италии были свои вооруженные силы, и она должна платить репарации.
Трумэн. Если в Италии имеются предметы для репараций, я совершенно согласен передать их Советскому Союзу. Но мы не готовы и не согласны предоставить Италии деньги для того, чтобы она из этих денег платила репарации союзным и другим странам.
Сталин. Я понимаю точку зрения президента, но я хочу, чтобы президент понял мою точку зрения. Что дает моральное право советскому народу говорить о репарациях? Это то, что значительная часть территории Советского Союза была оккупирована вражескими войсками. Три с половиной года советские люди находились под пятой оккупантов. Если бы не было оккупации, может быть, у русских не было бы морального права говорить о репарациях. Может быть.
Трумэн. Я вполне вам сочувствую.
Сталин. Президент говорит, что, может быть, в Италии есть оборудование, которое понадобится русским, и, может быть, это оборудование пойдет для погашения репараций. Хорошо, я не хочу требовать многого, но я хотел бы установить примерную сумму этих репараций. Италия – большая страна. Какую сумму можно взять с Италии, какое будет ценностное выражение репараций? Если президент не готов ответить на этот вопрос, я готов подождать, но какую-то сумму репараций нужно установить.
Трумэн. Я не могу сейчас ответить на этот вопрос.
Бевин. При установлении суммы репараций я предлагаю не учитывать того, что дают Италии Америка и Великобритания, а принимать в расчет только то, что у Италии имеется в настоящее время.
Сталин. Конечно, интересами Америки и Англии я пренебрегать не собираюсь.
Эттли. Я хочу сказать, что я вполне согласен с тем, что сказал г-н президент. В то же время я питаю полное сочувствие к русскому народу в связи с тем, что он перенес. Но мы также много перенесли из-за нападения со стороны Италии. У нас также имеются разоренные земли, и можно представить себе чувства английского народа, если Италия должна будет платить репарации из средств, которые фактически предоставлены ей Америкой и Великобританией. Конечно, если в Италии имеется оборудование, которое можно изъять, то это другое дело, но на оплату репараций из средств, которые были даны нами и Америкой, наш народ никогда не согласится.
Сталин. Мы согласны взять оборудование.
Эттли. Военное оборудование?
Сталин. Военное оборудование.
Эттли. Это будут единовременные изъятия военного оборудования, а не репарационные изъятия из текущей продукции?
Сталин. Единовременные изъятия.
Бевин. Я хочу спросить: речь идет о военном оборудовании для производства военной продукции?
Сталин. Нет, почему? Речь идет об оборудовании военных заводов, которое будет использовано для производства мирной продукции; такое же оборудование мы изымаем из Германии.
Эттли. То, что я имел в виду, это – оборудование, которое не может быть использовано для мирного производства.
Сталин. Всякое оборудование может быть использовано для мирного производства. Наши военные заводы мы переводим теперь на мирное производство. Нет такого военного оборудования, которое нельзя было бы пустить на производство мирной продукции. Например, наши танковые заводы стали производить автомобили.
