Ширли рассмеялась.
— Я же говорила, Джереми, чтобы ты ее не кормил.
Джереми пожал плечами.
— Я позвонил по всем телефонам, по которым принимают сообщения о пропаже собак, потом на местное радио. Дал ее описание.
— Остается только надеяться, что кто-то захочет получить это чудовище обратно! — фыркнула Мейбел.
— Но никто еще не звонил, а собака явно была голодна, пришлось ее покормить, — пояснил Джереми.
— И ты не поленился купить собачью посуду, — констатировала Мейбел.
— Я подумал, что тебе не очень понравится, если я воспользуюсь твоей.
— Ты правильно подумал, — не могла не согласиться Мейбел.
В дверь позвонили.
— О, должно быть нашелся хозяин! Хотя, возможно, эта красавица сама научилась нажимать кнопку звонка.
Джереми отложил ложку, которой помешивал соус, и последовал за Мейбел.
Она подозрительно взглянула на него.
— Если ты собираешься потребовать у этого человека доказательства его прав на собаку или захочешь убедиться, что он не собирается отправлять ее на живодерню, лучше забудь об этом.
Она широко распахнула дверь, и собака тут же проскользнула в кухню, едва не сбив Мейбел с ног. Придя в себя, Мейбел узрела стоящую в дверях хорошенькую брюнетку в легком шелковом костюме палевого цвета.
Странная у этой дворняги хозяйка, подумала Мейбел. Такой больше подошла бы персидская кошка.
Темные глаза брюнетки оглядели Мейбел, собаку, коробку на полу, насос, одеяла и простыни, лежащие на кушетке, и остановились на Джереми.
— Привет, Джереми, — сказала она. — Напомни, чтобы я купила вам в качестве свадебного подарка фартук. Боюсь, это произойдет еще нескоро, но, думаю, это самая удобная вещь, которую можно вам подарить, — надел и все. — Она протянула Мейбел руку. — Я Лорин Финли. А вы, должно быть, его малышка-жена?
8
Мейбел всегда считала рассказы о том, как перед глазами тонущего мгновенной вспышкой проходит вся его жизнь, сильным преувеличением. Но теперь она убедилась: именно так и бывает. Потому что за ту долю секунды, что она держала в своей руке наманикюренную ручку Лорин Финли, она увидела не только свое прошлое, но и будущее. И эта картинка Мейбел не понравилась. У нее появилось отвратительное ощущение, будто пять миллионов сказали ей «прощай» и взмахнули крылышками.
Но это мы еще посмотрим! — тут же вскинулась Мейбел. По крайней мере, без борьбы я не сдамся.
Она пожала протянутую руку.
— Рада с вами познакомиться. Я — Мейбел Палмер. — Ее голос стал чуть более хриплым, чем обычно, но она успокоила себя тем, что ее голоса Лорин Финли до этой встречи не слышала.
Искусно выщипанные брови Лорин выгнулись дугой.
— Палмер? Не Стейтон?
Разве в наше время обязательно брать фамилию мужа? — могла бы задать встречный вопрос Мейбел, но промолчала. При данных обстоятельствах затевать какие-либо дискуссии, всегда грозящие дополнительными вопросами, было опасно. Если Лорин не поверит этому спектаклю…
— Мейбел до кончиков ногтей феминистка, — пришел ей на помощь Джереми. — Такие вещи, как фамилии, независимость и работа, для нее самое главное в жизни.
— И, кажется, она даже не носит обручального кольца, — заметила Лорин.
Мейбел машинально бросила взгляд на свою левую руку.
— Вот почему я и отказываюсь от своего бизнеса, — воспользовался ситуацией Джереми, — раз гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
Лорин улыбнулась ему. Точнее было бы сказать, подумала Мейбел, продемонстрировав отлично сделанные зубы, потому что на ее лице не было и намека на улыбку.
— Как странно, Джереми, что раньше вы никогда не упоминали об этой особой причине.
Джереми широко улыбнулся.
— Не стану же я кричать на всех перекрестках о мельчайших подробностях личной жизни! Я просто хочу продать свой бизнес, Лорин. И вряд ли вы ожидали, что я стану говорить о своих проблемах, пока вы не предложили его купить.
— Еще ничего не подписано, — напомнила она.
Джереми пожал плечами.
— Сделка, можно сказать, заключена. Остается обсудить отдельные детали. Вот почему я решил, что нет смысла откладывать больше свой приезд сюда.
— Потому что ваша жена именно сейчас нуждается в вас, — бросила Лорин.
Мейбел решила, что пора вмешаться.
— Вы правы. Он мне нужен. И сейчас особенно.
Жестом собственника она положила свою руку на руку Джереми, тот в ответ улыбнулся нежной, ласковой улыбкой. И, хотя Мейбел знала, что это всего лишь представление, приятное тепло разлилось по всему ее телу.
— Но если ваша жена так самодостаточна, то почему она в вас нуждается? — продолжала расспросы Лорин.
Ее большие яркие глаза снова — более внимательно — оглядели Мейбел, затем осмотрели гостиную и даже примыкающую к дому территорию, ту часть, что можно было разглядеть в открытую дверь.
— Я думал, вам не нужно это объяснять, Лорин, — мягко проговорил Джереми.
Что-то в его тоне мгновенно изгнало теплоту, которой полнилось тело Мейбел, заменив ее холодными злыми мурашками. Фраза Джереми прозвучала так, словно эта женщина должна была знать, что он может ей объяснить, а что она обязана знать сама. Но ведь Джереми сказал, что у него не было с Лорин любовных свиданий. Неужели он все-таки спал с этой бизнес-леди?
— Разумеется, — сказала Лорин. — Хотя с другой стороны… — Она указала на кровать Мейбел, видневшуюся через открытую дверь спальни, и покосилась на коробку с матрасом, лежащим посреди гостиной. — У вас, кажется, весьма подходящая для двоих кровать. А теперь и еще одна, явно новая покупка в доме.
— О, это… — Мейбел запнулась, тщетно пытаясь придумать объяснение.
— Совсем как Джереми, — спокойно продолжала Лорин. — Похоже, он тоже новехонькое приобретение. Очень интересно.
Уголком глаза Мейбел заметила какое-то быстрое движение в углу гостиной. У нее совсем вылетело из головы, что, когда она открыла дверь, ожидая увидеть хозяина собаки, животное моментально проскользнуло в дом.
— А, этот надувной матрац… Он предназначен для собаки, — нашлась, наконец, Мейбел.
— Мейбел не очень хорошо себя чувствует, — вступил в разговор Джереми, — поэтому, чтобы дать ей возможность как следует отдохнуть…
Лорин перевела взгляд с одного на другого, потом посмотрела на собаку.
— Хм, мне приходилось слышать о мужьях, которых отсылают в собачью конуру, — пробормотала она, — но не в собачью постель. Кстати, чье это животное?
— Наше, — твердо сказал Джереми.
