– Послушайте, лучше расскажите мне, почему вы все-таки выбрали эту стезю?
Графиня долго молчала, и Сезар уже начал думать, что она не ответит, когда она заговорила:
– Не знаю. Наверное, после того, как мама умерла. Мне было семь, и я хорошо ее помню. Отец… он у меня романтик и мечтатель, очень тихий человек. А мне после смерти мамы было тесно в нашем доме. Все казалось, что нужно куда-то убежать… Я упросила отца отослать меня в монастырскую школу. Там меня учили в основном смирению, но у них была хорошая библиотека, да и домой я ездила часто. Отец выписывал газеты из Парижа, кое-что печатали и у нас – вот я и начала интересоваться всем этим. И поняла, что женщине как таковой в активной жизни нет места. – Она усмехнулась, но скорее печально, чем воинственно. – Мы и нужны-то для продолжения рода, для того, чтобы украшать дома, чтобы наши мужья имели всегда теплый ужин и теплую постель. – Она с вызовом взглянула на виконта, но тот не дрогнул. – Если женщина высказывает нечто умное, ею восхищаются, как собачкой, сделавшей удивительный трюк.
– Мадемуазель, вы не правы, и история с вами не согласна. Вернее, не совсем правы. Вспомните многих прекрасных женщин, которые оставили след в истории.
– Их меньше, чем мужчин.
– Вы желаете уравнять их с точностью до одного человека?
– Я хочу, чтобы у меня была возможность говорить о своих мыслях и идеях, не опасаясь ежеминутно, что надо мною посмеются только на том основании, что я женщина! – вскричала Ивейн. – Сколько раз я видела эти снисходительные взгляды, эти улыбки! Я все-таки не собачка, я не обучалась трюкам у площадного фокусника, и я желаю быть услышанной, но уши моих собеседников словно забиты корпией да еще сверху перевязаны бинтом – ни звука не проникает. Думаете, я не знаю, что меня считают не скандальной, а забавной? Хотя кое-кто говорит, что я скандалистка. Но я не хотела бы стать мужчиной, даже если бы ко мне явился ангел Господень и это предложил.
– Скорее уж, дьявол.
– Неважно кто. Никогда не хотела бы быть мужчиной, – повторила графиня, – так как если уж я родилась женщиной и осознала свою миссию, так тому и быть. И я готова к трудностям и переношу их. Но, – добавила она тише, – это очень утомительно иногда.
И, словно поняв, что сказала лишнее, Ивейн расцепила скрещенные руки и проговорила сварливо:
– Где же этот ваш журналист? Его нет слишком долго.
– Надеюсь, его задержали хорошие новости, а не плохие, – кивнул виконт, принимая избранную дамой перемену темы. – И нам не придется спешить ему на помощь.
– А вы не любите приходить на помощь?
– О, ну конечно люблю. Но предпочитаю, чтобы опасность никому не угрожала.
– Немного странно при вашем увлечении. Я читала сегодня о вас.
Сезар цепко взглянул на нее:
– Вот как? Обо мне уже написали многотомный труд, занимающий почетное место в семейной библиотеке?
– Не надейтесь, – фыркнула Ивейн. Ему нравилось, как она это делает, такой уморительный звук и совсем не грозный. – У меня хранятся старые газеты, и я полистала их. Иногда можно встретить ваше имя. Вы авантюрист, виконт.
– Да, мне многие говорят об этом, – согласился Сезар безмятежно.
– Это правда, что Видок – ваш напарник?
– Господи, нет! Кто написал такую глупость? Видок – уважаемый человек, который был столь любезен, что многому научил меня.
– Вы спросили меня, как я встала на свою стезю; ну а вы как на свою встали? – В голосе Ивейн сейчас не было обвинения – только тщательно скрываемое любопытство.
– Я тоже был молод. И меня всегда манили тайны. И в какой-то миг я просто стал их разгадывать. До тех пор, пока меня не взял под крыло Видок и не показал, как делают это люди умные. С тех пор я никак не могу отказаться от этого соблазна – узнавать то, что сокрыто.
– А вы считаете себя очень умным, виконт? – Теперь яда в интонациях хватило бы на десяток змей.
– Считаю умным. А очень или нет – всегда зависит от ситуации.
Неизвестно, куда зашел бы разговор и какие новые колкости придумала бы графиня де Бриан, однако в гостиную заглянул слуга, возвестивший о появлении журналиста.
Глава 11
Проблеск тайны
Трюшон был мрачен.
– У меня не очень хорошие новости, – заявил он с порога, – мой информатор не смог узнать содержание писем Поджигателя. В конторе все время кто-то крутится, и скопировать текст не так легко. Однако он клялся мне, что добудет письма самое большее послезавтра к вечеру. Придется подождать еще больше суток.
– Что ж, похоже, сегодня такой день, когда нам не везет, – заметил Сезар, когда все перешли от камина к круглому столу, уставленному сладостями и сверкавшему чайным сервизом – Ивейн решила все-таки позаботиться о гостях. – Я нанес визит вдове де Ратте, она отказалась меня принять. И совершенно правильно: я не являюсь их знакомым, не состою в родстве, а семья пребывает в трауре и отказывает в нежелательных визитах. Боюсь, даже просить вас, графиня, заглянуть к ним – бесполезно. Однако вы должны были расспросить вашу кузину. Вам удалось что-нибудь узнать?
Ивейн заправила за ухо длинный блестящий локон и кивнула.
– Мне потребовалось много времени, так как при упоминании имени погибшего мужа Мари начинает безудержно рыдать, однако кое-что из нее я все-таки вытянула. Например, ответ на вопрос, уезжал ли ее муж вечером по субботам. Так вот, он уезжал.
Сезар подался вперед, словно почуявший дичь пойнтер.
– Она знает – куда?
– Если и знает, то не сказала мне; но, похоже, она действительно не в курсе. Мари не слишком-то вникала в дела Жюльена. Он уезжал по субботам поздно вечером и не возражал, если жена отправлялась без него на какой-нибудь прием. Она не помнит, как долго это продолжалось. Точно дольше месяца.
– Любопытно, – пробормотал Сезар.
– Ключ ко всему может быть в письмах Поджигателя, – уныло произнес Ксавье Трюшон, – и я чувствую себя виноватым, потому что не добыл их.
– Ну, не стоит, – утешил его виконт, – это непростая задача.
– А вы не могли бы воспользоваться своими связями в Сюртэ и попросить встречи с их шефом? – спросила у него графиня.
Сезар развеселился.
– Сударыня! Явно вы читали бездарные статьи обо мне. Мы с Сюртэ терпеть друг друга не можем. Я считаю, что на одного талантливого инспектора там приходится десяток бездарностей, а они полагают меня выскочкой, да и знакомство с Видоком не делает мне чести. Кстати, Трюшон, а вы не знаете случаем, кто ведет дело Поджигателя?
– Как же, знаю. Инспектор Кавье; говорит вам о чем-нибудь это имя?
Виконт усмехнулся.
– Разумеется, говорит. Мы с инспектором давние хорошие знакомцы.
– Вы так это сказали, что я ни единому вашему слову не верю, – заметила Ивейн, разливая чай. Горячий ароматный напиток плескался в чашке, исходя паром.
– Ну да. Инспектор Кавье, возможно, относится ко мне чуть лучше, чем все остальные, однако не будет рад, если я вновь влезу в его дело.
– А вы и раньше влезали в его дела?
– Да, прошлой осенью была у нас целая история.
Журналист навострил уши, но Сезар не собирался оправдывать его надежд. То происшествие с Анри Жиффаром и мадам де Виньоль благополучно похоронили в архивах, и в прессу почти ничего не просочилось. Так незачем рассказывать об этом сейчас.
– Я и смотрю, в Сюртэ вас куда как любят, – весело заметил Трюшон, так и не дождавшись
