восьмая ступень Черной магии, я ничего не путаю?
— Не путаешь. Но с этой бедой я вполне могу справиться. Вернусь в Ехо, пришлю тебе пару бутылок бальзама, ты только напомни. Строго говоря, Тайным Сыщикам это зелье просто положено, как паек. Не для баловства все же, для дела.
— Спасибо, — деревянным голосом сказал он.
Мое великодушное (по тем временам действительно великодушное) обещание оставило Голеха равнодушным. Бедняга не только не обрадовался грядущему подарку, но, кажется, вовсе не придал значения моим словам. Словно бы помирать вечером собрался, а я тут планы на будущее строю и обещания раздаю.
Я пожал плечами, с несвойственным мне милосердием подождал, пока Голех поднимет голову, нальет себе камры, сделает несколько глотков, и только тогда приступил к интересующему меня делу.
— Кстати, о конце года. Ты прислал нам очень странный отчет. Весь год регулярно докладывал о своих подвигах, и я думал: «Вот молодцы ребята, ясно кому достанется в этом году Королевская Награда!» А в финале ты вдруг пишешь, что сидел без дела, потому что преступники в Гажине то ли повывелись, то ли просто устали бороться с новыми порядками. Это как, Голех? И где, собственно, правда? Моя секретарша утверждает, что ты нас разыграл, но я-то тебя знаю, ты никогда не был любителем глупых шуток. Мы с нею даже поспорили на целых пять корон. Скажи мне теперь: кто выиграл?
— Ты выиграл, Джуффин, — без тени улыбки сказал сэр Облона. — Я не хотел над тобой подшутить. И, вероятно, мне следует подать в отставку. Последний отчет был правдивым, а все предыдущие — полная ерунда.
— Это как?!
Я видел Голеха насквозь. Он врал, как напроказивший школьник. Но, в отличие от школьника, не выгораживал себя, а, напротив, пытался оклеветать. Хорошенькое дело.
— Ну как-как… У нас тут в последнее время действительно тихо. Все хорошо, никаких проблем, ничего не происходит. Хоть вовсе контору прикрывай, — как все лгуны, Голех охотно пустился в длинные, подробные разъяснения. — Ну и поначалу мне было стыдно, что мы тут бездельничаем, начал потихоньку выдумывать какие-то мелкие дела. Дальше — больше, увлекся, расписался, хоть за книгу садись. Но когда стал составлять годовой отчет, опомнился. Все же годовой отчет для Короля пишется. Одно дело обманывать тебя, Джуффин, а другое — Его Величество Гурига.
— Совершенно верно. Меня — опасней, — сухо сказал я. — Ты что такое несешь, сэр Облона? Зачем на себя клевещешь? Бездельничали они… А кто в середине года отправил в Холоми Магистра Лохатту Мордикая? Я сам его там навещал, проводил последний допрос… А лапа Туманного Оборотня? Ты же прислал ее в качестве подарка Королю, после того как твой заместитель — шустрый, судя по всему, юноша, большой молодец — его укокошил. И правильно сделал: Туманный Оборотень — редкое наваждение, Его Величество прежде только в книжках читал о его радужных лапах и огненных когтях. Так что в честь твоего подарка даже специальный прием закатил, чтобы все приближенные могли полюбоваться. И после всего этого ты говоришь: ничего не происходит.
— Действительно, был же оборотень, — печально согласился Голех. — И Лохатта Мордикай, да. Но с ним мне просто повезло: в тот вечер он напился, как эльф, и не смог сопротивляться… А я совсем забыл. Словно много лет прошло. Да, много-много лет… Не сердись, Джуффин. Я правда забыл.
Самое потрясающее, что теперь он говорил вполне искренне. Особенно про «много-много лет». Я был вынужден признаться себе, что уже ничего не понимаю. Проще всего было бы решить, что Голех сошел с ума, но безумием от него не пахло. Ни единого намека на этот, столь знакомый мне аромат. А обоняние у меня, мягко говоря, неплохое. Все же среди моих предков были шимарские оборотни, а такая кровь дает о себе знать и спустя много поколений.
— Хорошо, положим, ты забыл. Но черновые отчеты? Ты же мог просто посмотреть старые таблички, те экземпляры, которые оставались у тебя. Для того, собственно, они и нужны, а вовсе не для моего удовольствия.
— А я их испепелил, — обезоруживающе улыбнулся Голех. — Думаю: чего этот хлам тут лежит, шкафы занимает? Ну и разбил, а потом испепелил, очень тщательно, а пепел развеял, все же секретная документация, я понимаю… Джуффин, давай ты просто примешь мою отставку, а потом дашь мне позавтракать, хорошо? Я, знаешь, понял, что совершенно не подхожу для этой должности.
— Я это уже тоже понял, — согласился я. — Но не все так просто. Твою отставку должен принять не я, а Король. А прежде чем писать прошение на его имя, я должен разобраться с твоим отчетом. Ты завтракай, конечно, на здоровье, но потом придется вернуться к нашей беседе.
— Может быть, проще объявить мой отчет должностным преступлением и отправить меня в Холоми? — спросил сэр Голех.
Причем не с отчаянием спросил, а с робкой надеждой. Я видел его как на ладони и чувствовал, что мысль о заключении в Холоми кажется моему приятелю настоящим спасением. Понять бы еще — спасением от чего?
В общем, я решил, что ни к чему наша дальнейшая беседа не приведет. Ну, удивлюсь еще пару раз, это да. Давно забытое приятное ощущение. Можно, конечно, сменить тактику и изобразить начальственный гнев — этот спектакль обычно неплохо мне удается и очень освежает всех участников представления, включая меня самого. Но в интересах дела следует как можно скорей наложить на беднягу стоящее заклинание. Чтобы говорил правду и только правду, не юлил и не выкручивался. Потому что еще немного, и я натурально лопну от любопытства.
Не тратя время на дальнейшие раздумья (обычная ошибка людей, возомнивших, будто они уже не умеют ошибаться), я незаметно направил на Голеха мизинец и пробормотал несколько слов, значение которых на древнем языке Хонхоны что-то вроде: «а ну колись, мерзавец». Вообще, следует заметить, что большинство общеизвестных заклинаний, по мнению знатоков древнего языка, свидетельствуют о крутом нраве древних обитателей Сердца Мира. Причем чем более высокую ступень магии используют, тем грубее становится речь. После сотой ступени, если верить специалистам, начинается такая похабщина, что дословный перевод невозможен, а приблизительный способен смутить даже хозяина куманского портового борделя.
Думаю, наши предки отлично понимали истинную природу Очевидной магии: жестокое насилие, чтобы не сказать надругательство над реальностью. Что же до Истинной магии, она обходится вовсе без слов, и мне это, по правде сказать, очень нравится.
Впрочем, я отвлекся.
Вместо того чтобы вздрогнуть, оживиться и поспешно заговорить, как это обычно бывает в таких случаях, сэр Голех Облона, Почтеннейший начальник Малого Тайного Сыскного Войска вольного города Гажина, лопнул, как мыльный пузырь, порадовав напоследок мой взор радужным сиянием многочисленных брызг. Впрочем, ни стол, ни ковер он не запачкал. Просто исчез, словно и не было никогда никакого Голеха Облоны, а так, наваждение пустяковое. Словом, очень чистоплотная гибель, все бы так.
Я обругал себя болваном — и поделом. Хорошо хоть дело обошлось без свидетелей. Потому что наложить заклятие, развязывающее язык, не проверив предварительно, не было ли других, смыкающих уста жертвы, — да за такое разгильдяйство я бы любого из своих сотрудников отправил на дюжину дней коридоры Дома у Моста подметать. Впрочем, подобных промахов мои люди никогда не делали. Ошибка настолько нелепая, что я даже не мог как следует на себя рассердиться. Ясно ведь — и уже много столетий мне это было ясно! — что противоречащие друг другу заклинания равной силы обычно убивают несчастного, попавшего между двух огней. Поэтому… Ну, понятно, в общем, с чего принято начинать всякий допрос такого рода. Действительно, азы.
— И меня, что ли, заворожили? — проворчал я, набивая трубку. — Или просто Руну Глупости на подушке вышили, а я и не заметил? Ну все, Джуф, плакал твой отдых. Придется разбираться с этим делом всерьез.
Вынужден признать, что гибель несчастного сэра Голеха огорчила меня куда меньше, чем собственная дурость. Последние лет двести рядом со мной все время кто-нибудь умирал, нередко — с моей помощью. Так что к этому я привык. А вот идиотом я чувствовал себя крайне редко. В последний раз, кажется, еще в Кеттари, под руководством моего несравненного наставника, но рядом с Махи кто угодно мог бы почувствовать себя идиотом, совершенно бесплатно, так что эти впечатления не в счет.
