Не пытаясь защищаться, Скотт поймал сорочку и выхватил ее из рук Дори.
— Похоже, эта вещица прекрасно впитывает влагу, — сказал он, вытянув руку и разжав пальцы. Кусок атласа упал на пол, как бордовое перо страуса. Дори и Скотт молча наблюдали, как на ткани появилось мокрое пятно, которое увеличивалось, пока вся рубашка не намокла.
Первой заговорила Дори.
— Эта рубашка нравилась тебе на мне больше всего, — упрекнула она.
На его лице появилась та самая усмешка капризного мальчика, которую Дори находила неотразимой.
— Тебе она не понадобится.
Взгляд девушки упал на ту часть тела Скотта, которая была готова подтвердить намек. Она многозначительно помолчала, затем самодовольно улыбнулась.
— Надеюсь, не понадобится.
Шум в ванной комнате разбудил Дори, но, сообразив, что Скотт еще здесь, она глубже зарылась лицом в подушку, пребывая в эйфорическом состоянии полусна, ожидая, когда он вернется и окончательно разбудит ее поцелуем.
Сначала он поцеловал нежную кожу у нее за ухом, потом добрался до ее губ. Когда она наконец раскрыла глаза, он подсунул руку под ее шею и опустил голову на подушку рядом с ней. Их лица находились очень близко друг от друга; он улыбнулся ей и произнес:
— Эй, соня!
— Доброе утро.
— Ты собираешься спать весь день или мы все-таки позавтракаем?
Обняв его за шею, Дори хрипловатым голосом сказала:
— Ни то, ни другое.
Легкий поцелуй превратился в страстный и продолжительный. Дори закончила его неожиданно — она забралась на Скотта, пригвоздив его к кровати. Ее ладони скользнули по его рукам, и она переплела его пальцы со своими.
— Ты мой пленник!
Лежа на спине, он видел над собой лицо Дори и ее обнаженные груди. Скотт изогнул шею, чтобы прикоснуться губами к соблазнительной ложбинке между двумя холмиками.
— Только если ты обещаешь опустошить и ограбить меня, — сказал он и взял в рот бутон ее соска. Он ласкал его круговыми движениями языка, потом потянул его зубами и ощутил, что сам возбуждается, почувствовав, как напряглось ее тело в ответ на его прикосновения.
— Я не могу опустошить и ограбить тебя, потому что ты именно это и делаешь со мной, — ответила Дори. Она соскользнула вниз по его телу и прижалась губами к его губам, одновременно коснувшись кончиками пальцев его лица. При этом она почувствовала, как его руки легли на ее ягодицы, прижимая их к мужской тверди.
Нежно, с большой неохотой Дори оторвалась от рта Скотта.
— Я должна позаботиться о Долли.
Скотт застонал, как человек, которого подвергают жестоким испытаниям.
— Мы ведь не хотим никаких сюрпризов, — пояснила она.
Вынужденный примириться с тем, что их любовные игры откладываются, он отпустил Дори.
— Иногда мне хочется, чтобы ты принимала таблетки.
— Мне тоже, — ответила она, поцеловав его в кончик носа. — И это один из таких моментов. Но я... не...
— Поторопись, хорошо?
В ванной комнате, обмывая свой резиновый противозачаточный колпачок и смазывая его специальной контрацептивной мазью, Дори пыталась и не могла вспомнить, кто из них первым дал колпачку такое название.
«Забавно, — подумала она, — что любовники используют эвфемизмы». Колпачок по прозвищу Долли, похоже, был такой же частью их отношений со Скоттом, как и установившийся нешаблонный распорядок их жизни.
Дори объяснила Скотту, что неразумно принимать курс таблеток, если они занимаются любовью всего дважды в месяц.
Он ждал ее в постели, положив голову на согнутую руку. Под влиянием импульса она с воплем бросилась через комнату на кровать, на Скотта, и принялась осыпать его лицо звонкими поцелуями.
— Время для опустошения и грабежа!
Засмеявшись, Скотт сказал:
— Ради Бога, Дори, подумай хоть немного о чувствах старушки Вискаунт.
— К черту чувства старушки Вискаунт, — промурлыкала Дори, с кошачьей грацией извиваясь около Скотта. Чувства нижней соседки перестали волновать ее, когда она поцеловала Скотта не в шутку, а всерьез.
Было половина второго, когда Дори и Скотт отправились завтракать в «Таллахасси-Хилтон»; после трех они вернулись в квартиру Дори. Вскоре Скотт уехал, чтобы к ночи добраться до пригородов Гейне-вилла. Как всегда, хотя они и не говорили о времени, которое проведут в разлуке, их расставание было горько-сладким.
Дори устроилась на кушетке с воскресной газетой в руках, но прошло немало времени, прежде чем у нее появился интерес к тому, что она читала. После отъезда Скотта квартира казалась пустой, в комнате царило уныние. Потребуется время, чтобы привычное течение жизни вытеснило пустоту, вызванную его отсутствием. Сегодня кровать покажется такой огромной; она прижала к себе подушку Скотта, от которой все еще пахло его одеколоном. Но завтра новая рабочая неделя вряд ли оставит ей время для сентиментальных воспоминаний и юридическая практика захватит ее всю целиком.
У Дори не было времени тосковать. Намного приятнее было урвать несколько минут от работы и помечтать о тех моментах, когда они снова будут вместе. Предвкушение встречи поможет ей перенести двенадцать дней романтического томления. Так и должно быть, когда влюбленные живут далеко друг от друга.
Глава вторая
Когда Скотт миновал знак, указывающий, что он выехал за пределы города, он ослабил галстук. Глубоко вдохнув, он медленно выдохнул и почувствовал, как напряжение беспокойной недели постепенно покидает его. Вторая половина пятницы всегда была приятным временем, но она была еще прекраснее оттого, что следующую ночь, с пятницы на субботу, он проведет в постели Дори Кэрол.
Интенсивное движение сменилось привычным потоком машин на шоссе. Скотт увеличил скорость своего «меркурия кугара» и включил антирадар. На его лице появилось выражение удовлетворения. Из портативного стереомагнитофона лилась, наполняя салон, его
