— Вы можете связаться с ним немедленно? — спросил Скотт, думая, что нет смысла оставлять сообщение, если Сергей получит его лишь на следующее утро.
— Какой-нибудь неотложный хирургический случай?
— Нет. Ничего неотложного. Это личный звонок, но это очень важно. Если вы будете разговаривать с ним сегодня вечером, пожалуйста, скажите ему, что звонил Скотт из дома его сестры.
— Посмотрю, что я смогу сделать, — ответила женщина.
Сергей перезвонил тут же.
— Скотт, — взволнованно заговорил он. — С Дори все в порядке? Это ребенок?
— С ними обоими все в порядке, насколько я знаю. Я только что приехал в город, надеясь увидеть Дори, но ее нет дома. Я подумал, что, может быть, она с тобой или ты знаешь, где она.
— Ты напугал меня до смерти! — резко заметил Сергей.
— Я передал твоей справочной службе, что нет ничего неотложного, — сказал Скотт и мягко добавил: — Извини. Ты не знаешь, где она может быть?
— Нет, я... она ничего не говорила мне... подожди! Кажется, по вторникам и четвергам у нее занятия для будущих матерей.
— Где они проходят?
— В больнице.
— Как думаешь, она не будет против, если я заскочу туда?
В голосе Сергея зазвучали вызывающие нотки:
— Что ты делаешь здесь в середине недели, Скотт?
— Надеюсь, с соответствующим содействием со стороны твоей сестры я мог бы приобрести хирурга в качестве шурина.
— Тогда вперед!
— Сергей?
— Да?
— Спасибо, что не расправился со мной за то, что я был такой дрянью.
— Это было намечено в моем календаре на конец следующего месяца, если бы ты не решился до этого времени.
— Думаешь, она скажет «да»?
— Я думаю, она скажет это так громко, что будет слышно на другом конце города.
В приподнятом настроении, насвистывая, Скотт отправился в больницу. Он готов был расцеловать женщину в центральной регистратуре, которая показала ему, как пройти к комнате, где проводились занятия.
Он легко нашел ее. Отворив дверь, он вошел в полутемное помещение, освещаемое только лампой, повернутой к задней стене. Двенадцать пар лежали на матах на полу, их головы были на подушках. Они слушали запись шума океанских волн.
Женщина, по всей видимости инструктор, бросилась к Скотту, чтобы остановить его, прежде чем он потревожит класс. Она отвела его в самый дальний угол комнаты.
— У нас занятия, — прошептала она.
— Я ищу Дори Кэрол, — прошептал он в ответ.
— Послушайте, если это не чрезвычайные обстоятельства, вы должны...
— Это чрезвычайные обстоятельства, — страстно прошептал он. Его глаза привыкли к темноте, и он заметил Дори на одном из матов. Он направился к ней, стараясь, несмотря на свое нетерпение, ступать осторожно.
Глаза Дори были закрыты, но женщина, которая лежала на мате рядом с ней, — медсестра, которая была ее партнершей, решил он, — увидев, как он приближается, приподнялась на локте и прижала палец к губам, прося не тревожить Дори. Скотт встал на колени рядом с матом и прошептал на ухо женщине:
— Все в порядке, я — отец. С этого момента я продолжу.
Женщина наморщила лоб, решая, что делать.
— Поверьте мне, — прошептал Скотт и, очаровательно улыбнувшись, добавил: — Я люблю ее.
Качая головой, женщина молча встала на ноги и на цыпочках пересекла комнату, освободив ему место на мате.
Дори лежала на берегу океана. Солнце грело ее лицо, морской ветер освежал его, играя ее волосами. Она глубоко вдыхала морской соленый воздух. Ее тело было расслаблено, тяжелые руки и ноги лежали на мате, и все же она чувствовала, что плывет, а мускульное напряжение ослабевало с каждым глубоким вдохом.
Однако откуда-то приходили другие материальные образы. Она вдыхала не соленый морской воздух, а лосьон после бритья Скотта. Ровный ритм дыхания Скотта пробивался сквозь волны. Вместо бриза в ее волосах — ласкающие пальцы Скотта.
На ее губах появилась улыбка. Так случалось и прежде, это вторжение ее мысленных образов. Она просто подменила образы, поддалась своей фантазии, представила, что Скотт присоединился к ней на пляже, что он глядит на нее любящими глазами. Один из ее медленных глубоких вдохов превратился в чувственный вздох.
Его губы коснулись ее губ, легко, словно шелк. Потом он поцеловал ее по- настоящему, очерчивая языком рисунок ее губ, прижимаясь к ним. Такого никогда не случалось.
Чудесно, невероятно — он был здесь, не мысленный образ, а человек, теплый, крепкий и сильный. Она вздохнула. Превозмогая состояние забытья, обняла его руками за шею, затем взяла его лицо в ладони, готовая возобновить поцелуй. Хотя ее разум, все еще окутанный сном, был расслаблен и с трудом отличал фантазию от реальности, в ее теле уже проснулась чувственность.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Вопрос моментально привел ее в чувство. Скотт задал свой вопрос шепотом, чтобы не потревожить никого вокруг, но Дори, выйдя из глубокого забытья, не осознавала, где она, и заговорила возбужденно, в полный голос:
— О, Скотт, ты уверен? Ты действительно этого хочешь?
Скотт громко рассмеялся, больше не обращая внимания на группу. Занятия были непоправимо сорваны.
— Да, — ответил он и повторил свой ответ громко и отчетливо.
Дори завизжала с ликованием, способным поднять на ноги все трупы в больничном морге, села, обняла Скотта за шею и почти прокричала:
— Я люблю тебя.
Пока они целовались, в комнате зажгли свет, но ни один из них не заметил этого. Для них не существовало никого на свете, пока аплодисменты не проникли сквозь туман охватившего их восторга. Они прервали поцелуй и, все еще обнимая друг друга, застенчиво оглядели внимательно наблюдающую за ними аудиторию.
— Мы собираемся пожениться, — объявил Скотт.
Последовал шквал поздравлений и добрых пожеланий. Инструктор распустила группу досрочно, так как не было надежды, что кто-нибудь сможет вновь расслабиться, и предложила встретиться в ближайшем баре и поздравить жениха и невесту соком, как подобает будущим матерям.
Обнявшись, Дори и Скотт направились к его машине.
— Ты уверен в своем решении? — спросила Дори. — Что заставило тебя...
Скотт остановился и взглянул ей в лицо.
