— Думаю, это верно в любом возрасте, — возразил Люкел, глядя сверху вниз на жену. — Нам остается только смириться с желаниями женщины и благодарить судьбу за удачу.
Сарин замутило — сначала Шуден, теперь Люкел. У нее напрочь пропало настроение смотреть на влюбленные пары.
Видимо, герцог почувствовал ее огорчение и поспешно распрощался с молодыми супругами под тем предлогом, что ему необходимо проверить, обеспечены ли гости в саду угощением. Люкел с Джаллой вернулись в павильон, а Ройэл повел принцессу наружу, под темное небо и мерцающий свет факелов.
— Вам нужно взять себя в руки, ваше высочество, — твердо посоветовал он. — Вы не можете убегать каждый раз, когда встречаете людей в прочном, счастливом браке.
Сарин воздержалась от замечания, что молодую любовь вряд ли можно назвать прочной.
— Я не всегда так привередлива. У меня выдалась тяжелая неделя; подождите несколько дней, и каменное сердце снова затвердеет.
Старый придворный мудро решил не отвечать на горькие слова. Тут в стороне послышался знакомый смех, и пара обернулась на звук.
Герцог Телри не соизволил присоединиться к королевскому кругу почета. Наоборот, он собрал вокруг себя группу знати на обнесенной живой изгородью лужайке напротив садика Йадона. Казалось, он дает собственный вечер для избранных.
— Плохой знак, — вполголоса произнес Ройэл.
— Согласна.
Сарин наскоро подсчитала прихлебателей Телри, пытаясь заодно определить их титулы, и перевела взгляд на свиту Йадона. Обе группы были примерно равны по численности, но при короле оставались более влиятельные дворяне — по крайней мере пока.
— Еще одно непредвиденное последствие вашей ссоры с королем. Чем больше расшатывается власть Йадона, тем заманчивее становится уйти в оппозицию.
Телри снова залился мелодичным, беззаботным смехом, и принцесса нахмурилась. Казалось, герцога не волнует, что джьерн Хратен, его самый ярый сторонник, выбыл из игры.
— Что он затевает? — вслух поинтересовалась девушка. — Каким образом надеется получить трон?
Ройэл лишь покачал головой. После минуты раздумий он посмотрел вверх и обратился к пустому воздуху:
— Да?
Из теней выплыл Эйш, и Сарин вздрогнула. Она вздрогнула еще раз, когда, к своему немалому удивлению, поняла, что это не Эйш, а другой сеон.
— Садовники сообщают, что один из гостей свалился в пруд, милорд, — произнес сеон, опускаясь почти до земли. Его голос звучал отрывисто и безучастно.
— Кто? — усмехнулся герцог.
— Лорд Ридим, ваша светлость. По-видимому, он слишком увлекся вином.
Принцесса прищурилась, всматриваясь в шар света, чтобы разглядеть эйон в центре. Ей показалось, что там горит эйон Опа.
Ройэл вздохнул.
— Наверняка распугал всю рыбу. Спасибо, Опа. Проследи, чтобы Ридима просушили и, если это необходимо, отправили домой. В будущем он станет держаться подальше от прудов, когда напьется.
Сеон чинно качнулся и полетел выполнять приказание господина.
— Вы никогда не упоминали, что имеете сеона, милорд, — заметила Сарин.
— Они есть у многих дворян, но в последние годы показывать их на людях вышло из моды. Сеоны — лишнее напоминание об Элантрисе.
— Он постоянно находится при усадьбе?
Герцог кивнул.
— Опа присматривает за садовниками. Ему подходит такое занятие, ведь его имя означает «цветок».
Принцесса постукивала пальцами по щеке и размышляла о строгом, безразлично- вежливом тоне Опы. Теоданские сеоны разговаривали с господами гораздо теплее. Возможно то, что здесь к ним относятся с подозрением и неприязнью, отучило арелонских сеонов от фамильярности.
— Пойдемте. — Ройэл взял ее под руку. — Я и вправду хочу проверить, хватает ли угощения в саду.
Сарин позволила увести себя прочь.
— Ройэл, старый мошенник, — раздался рев у расставленных под открытым небом столов. — Я потрясен — ты умеешь устраивать балы! Я боялся, что ты попытаешься загнать нас в крошечную конуру, которую называешь домом.
— Эхан, — недовольно отозвался герцог. — Надо было догадаться, что найду тебя возле еды.
На толстяке графе красовалась необъятная желтая мантия, а в руке он держал тарелку, доверху наполненную сухим печеньем и крабами. На тарелке его супруги, однако, было лишь несколько ломтиков фруктов. За несколько недель уроков фехтования Сиден значительно похудела.
— А как же! Лучшая часть праздника, — со смехом согласился Эхан. Кивнув в сторону Сарин, он продолжал: — Ваше высочество. Я бы предостерег вас от влияния старого негодяя, но только боюсь, что вы влияете на него еще хуже.
— Я! — с притворным негодованием воскликнула принцесса. — Что я могу натворить?
Эхан фыркнул.
— Спросите короля. — Он засунул в рот целого вафера. — А не то — спросите меня. Посмотрите, что вы сотворили с моей женой! Она отказывается есть!
— Мне нравятся фрукты, Эхан, — возразила Сиден. — Тебe тоже не мешает попробовать.
— Может, я и попробую блюдо-другое, когда покончу с этим, — пропыхтел граф. — Видите, что вы натворили, арин? Я бы никогда не дал согласие на это ваше фехтование, если бы знал, что оно испортит фигуру моей жены.
— Испортит? — удивленно переспросила принцесса.
— Я из южного Арелона. Для нас, чем пышнее, тем краше. Не все предпочитают женщин, похожих на изголодавшихся мальчишек-школяров. — Тут Эхан сообразил, что забылся и прибавил: — Не хотел вас обидеть, ваше высочество.
Сарин нахмурилась. Ей нравился Эхан, но толстяк граф часто сначала говорил, а потом думал. Не зная, как отреагировать, девушка замешкалась.
Ей на выручку пришел герцог Ройэл:
— Ну, Эхан, нам пора идти: мне нужно поздороваться со всеми гостями. И кстати, тебе стоит приказать каравану поторопиться.
Граф поднял голову, но герцог уже уводил Сарин прочь.
— Каравану? — серьезно переспросил граф. — Какому каравану?
— Ну как же — караван, который везет мелоны из Дюладела в Свордан, конечно, — небрежно, через плечо ответил Ройэл. — Я сам послал туда груз фруктов неделю назад. Они должны прибыть завтра утром. Боюсь, мой друг, что твой товар встретит переполненный рынок, не говоря о том, что мелоны слегка перезреют в пути.
Эхан чертыхнулся, тарелка наклонилась в пухлых руках, и крабы посыпались на траву.
