— У них должен быть сеон, — размышляла Сарин. — Иначе ты не мог узнать про Йадона так скоро — он повесился прошлой ночью.
— Я тебе ничего не скажу, — развеселился Эвентио. — Если ты узнаешь, кто он, то непременно решишь переманить у меня из-под носа.
— Ладно. Но когда все закончится, лучше тебе во всем покаяться.
— Ты все равно с ним незнакома.
— Ладно, — с деланным равнодушием повторила девушка.
Король засмеялся.
— Расскажи мне о Йадоне. Как он умудрился достать веревку, во имя Доми?
— Думаю, ему помог лорд Иондел, — предположила Сарин. Она с удобством облокотилась на стол. — Наш граф всегда мыслит, как генерал на поле боя, а повешение оказалось весьма стратегическим решением. Нам не придется отлучать короля от трона, и самоубийство сохранит монархии капельку достоинства.
— Ты сегодня очень кровожадна, Ин.
Принцесса содрогнулась.
— Тебя там не было, отец. Король не только убил ту женщину, он наслаждался ее мучениями!
— Только через мой труп, — отрезала Сарин. — Телри еще хуже Йадона; даже если он откажется плясать под дудку дереитов, хорошего короля из него не выйдет.
— Ин, гражданская война — это не решение.
— До войны не дойдет, — пообещала принцесса. — Ты не представляешь, насколько арелонцы невоинственны. Они столетиями жили под защитой Элантриса и считают, что полк разжиревших от безделья гвардейцев — надежная защита от захватчиков. Единственная реальная военная сила находится под командованием графа Иондела, и он созывает легионеров в Каи. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы коронуем Ройэла.
— Знать его поддержит?
— Он достаточно богат, чтобы бросить вызов Телри, — объяснила Сарин. — У меня не хватило времени, чтобы разобраться со здешней глупой системой денежного дворянства. Люди к ней привыкли, так что мы воспользуемся ее преимуществами.
Раздался стук в дверь, и вошла горничная с подносом. После ночи, проведенной в усадьбе Ройэла, Сарин вопреки опасениям друзей вернулась во дворец. Королевский дворец представлял из себя символ власти, и она не собиралась уступать его без боя. Горничная поставила поднос на стол, поклонилась и вышла.
— Тебе принесли ужин? — Казалось, Эвентио обладает шестым чувством, когда дело касается еды.
— Да. — Принцесса отрезала ломтик кукурузного хлеба.
— Вкусный?
— Не спрашивай. Ты только расстроишься, — с улыбкой ответила девушка.
Отец вздохнул.
— Знаю. Твоя мать теперь увлекается храггийским пшеничным супом.
— Ну и как? — поинтересовалась Сарин.
Ее мать родилась в семье теоданского посла и выросла в Джиндо. В детстве она пристрастилась к странным диетическим блюдам, а королевские повара не смели ей противиться.
— Омерзительно.
— Жалко. Куда я поставила масло?
Эвентио застонал.
— Отец, — пристыдила Сарин. — Ты знаешь, что тебе необходимо похудеть.
Хотя теоданскому королю было далеко до брата и в сложении, и в весе, но за последние годы он начал раздаваться и нарастил живот.
— Вовсе нет, — возразил отец. — Например, в Дюладеле толстых считают привлекательными. Им дела нет до джиндоских понятий о здоровье, и лишний вес не мешает им жить. К тому же кто сказал, что от масла толстеют?
— Вспомни, что говорят в Джиндо: «Если продукт горит, он не приносит пользы».
— Я не пробовал вина уже десять лет, — пожаловался Эвентио.
— Я помню, отец. Я же уехала от вас не так давно.
— Да, но тебя не заставляли воздерживаться от спиртного.
— Потому что я худая. А спиртное горит.
— Храггийский суп тоже горит, — с озорным огнем в глазах заметил отец, — если его сначала высушить. Я пробовал.
Сарин расхохоталась.
— Сомневаюсь, что мама благосклонно отнеслась к твоему эксперименту.
— Она наградила меня таким взглядом… Ты помнишь ее взгляды.
— Да.
Перед мысленным взором принцессы возникло лицо ее матери. Девушка привыкла надолго уезжать с посольствами, так что не страдала от тоски по дому, но ей вдруг страстно захотелось оказаться в Теоде, где ее не преследовала бесконечная череда катастроф и неприятностей, как в последнее время.
— Ладно, Ин, мне пора ко двору, — с сожалением произнес Эвентио. — Я рад, что ты изредка находишь минутку поболтать со стариком отцом, особенно чтобы сообщить ему, что только что свергла короля дружественный нации. О, и еще кое-что. Как только мы узнали о самоубийстве Йадона, Сейналан потребовал самый быстрый корабль и отплыл в Арелон. Он должен прибыть через несколько дней.
— Сейналан? — удивилась Сарин. — Зачем патриарх решил отправиться к нам?
— Не знаю, он ничего не объяснил. Но мне пора идти. -Я очень люблю тебя, Ин.
— Я тоже тебя люблю, отец.
— Я никогда не встречался с патриархом, — признался Ройэл. Они сидели за обеденным столом у Киина. — Он похож на отца Омина?
— Нет, — без колебаний ответила принцесса. — Сейналан — заботящийся только о себе эгоист и перещеголяет гордыней любого джьерна.
— Принцесса! — возмущенно воскликнул Иондел. — Вы говорите об отце нашей церкви!
— Это не означает, что я должна его любить.
Граф побелел и потянулся к висевшему на шее амулету с эйоном Оми. Шуден мудро промолчал. Сарин насупилась.
— Вам нечего опасаться нечистой силы, Иондел. Я не собираюсь отрекаться от Доми потому, что он позволил дураку возглавлять церковь; дуракам тоже надо давать возможность послужить богу.
Иондел посмотрел на свою руку и пристыженно опустил глаза. Ройэл тихо посмеивался.
— Что? — сурово спросила Сарин.
— Мне просто кое-что пришло в голову, — улыбнулся старый герцог. — Я никогда не встречал человека, который бы обладал твердым мнением по любому вопросу и высказывал его более решительно, чем вы, принцесса.
— Можно подумать, что вы провели жизнь в монастырской келье, — едко ответила девушка. — И где Люкел?
Столовая Киина не очень подходила для деловых разговоров, но почему-то все
