выходит, впускать – трудно, больно и, самое главное, непонятно, с чего начинать. Вот я и лез на стенку. Но теперь-то дело сделано, не к чему больше комедию ломать, надо просто учиться дружить, как он с самого начала и предложил… Ну вот, в результате мы с ним полночи тут в саду просидели, трепались о том о сем, и я пошел его провожать. А потом уже Джуффин меня провожал обратно, потому что в одиночку я бы десять тысяч лет плутал, пожалуй… Интересными тропами он между Мирами ходит, ничего не скажешь! Увлекательная вышла прогулка. Круче, чем в “Северо-западный проход” играть.
– А как это – играть в “Северо-западный проход”? – спрашивает Триша. И, спохватившись, добавляет неуверенно: – Или это тайна?
– Да ну, что ты! Какая же это тайна? Просто игра. Залезай ко мне, я тебе правила расскажу. Тут как раз места хватит. Отличная ветка.
Триша давно уже хотела к нему залезть, но все же немного неловко было без приглашения. А теперь-то чего медлить, одним прыжком, раз – и там.
– Ловкая какая, – одобрительно говорит Макс. – Я по сравнению с тобой медведь неуклюжий.
– Ну ты же не родился котом, – напоминает она. – Зато ты другие вещи умеешь. Чай имбирный у тебя вчера здорово получился. Ну и наш Город тоже хорошо вышел.
– Вот! Мне очень нравится твоя расстановка приоритетов. Этому мне точно надо бы у тебя поучиться.
Странный он все-таки. Никак не поймешь, когда шутит, а когда серьезно говорит. Впрочем, очень может быть, что Макс делает это одновременно. С него станется.
—“Северо-западный проход”, – напоминает Триша. – Играть! Как?
Нескладно вышло, зато понятно, чего она сейчас от него ждет.
– Ага. “Северо-западный проход”. Правила. Слушай, – в тон ей отвечает Макс, и они оба смеются – тихонько, чтобы никого не разбудить.
– Правила простые, – отсмеявшись, говорит Макс. – Нужно пройти из одного места в другое каким-нибудь новым, неизвестным тебе путем. Чем больше откроешь со временем новых дорог, тем лучше. Вот у тебя есть какой-то постоянный маршрут? Куда-нибудь ты изо дня в день ходишь?
– Ну, например, на рынок и обратно. Не каждый день, но часто. Всегда одной и той же дорогой хожу, самой короткой. А как еще?
– Дело хозяйское, конечно. Кому как нравится. Но суть игры в том и состоит, чтобы найти как можно больше разных способов добраться от твоей кофейни до рынка. Это могут быть очень длинные, путаные и неудобные дороги. А можно случайно найти еще более короткий путь, так бывает. Если, скажем, не по улице, а проходными дворами. Ну, как повезет.
– А как понять, выиграл ты или проиграл? – спрашивает Триша. – В человеческих играх так положено, чтобы был победитель. Я знаю, мне Франк объяснял.
– Очень просто. Если ты пойдешь незнакомой дорогой и не заблудишься, не упрешься в тупик, не застрянешь в запертом дворе, а доберешься до цели, значит, выиграла. А если придется возвращаться назад и начинать все сначала – проиграла. Но, честно говоря, проигрывать – тоже сплошное удовольствие. Столько всего интересного можно обнаружить в этих самых тупиках да запертых дворах… Знай себе ныряйв любой проем – одно из двух: или проложишь новую прямую между двумя точками, или просто забредешь неведомо куда, увидишь что-нибудь эдакое, испугаешься до полусмерти, налюбуешься всласть да и пойдешь назад.
– Наверное, – соглашается Триша.
Она удивлена. Прежде ей и в голову не приходило превращать поход на рынок в приключение. Оказывается, можно и так.
– Ты сам эту игру выдумал? – спрашивает она.
– Нет, что ты. В книжке вычитал.[2] Давно еще, когда маленький был. С тех пор это у меня любимая игра.
– А почему именно “Северо-западный проход”? Надо сначала обязательно на северо-запад идти?
– Нет, что ты. Просто в книжке, которую я читал, дети искали северо-западный вход в школу. У них еще было важное условие – не опоздать на урок. Но я, честно говоря, на часы особо не смотрю. Сутками готов плутать, мне только волю дай.
– Я, наверное, попробую поиграть в твою игру, – говорит Триша. – Мне уже интересно, один дворик на Тихой улице, с красной калиткой, – он проходной или как? И куда ведет Мокрый мост – я же так ни разу по нему и не гуляла… Слушай, выходит, я тут давно живу, а город толком не знаю. Как же так?
– Обычное дело, – утешает ее Макс. – Мало кто хорошо знает город, в котором живет. Думают, это неинтересно. Зато чужие города изучать полно охотников. Вот я, например.
И снова тихо смеется. Над собой, что ли?
– Я и чужих городов не знаю, – вздыхает Триша, – и свой – не очень-то. Только нашу кофейню, этот сад и несколько соседних переулков. Тут-то я, конечно, все уже разведала.
– Ну вот, – подмигивает ей Макс. – Самое время приступать к новым исследованиям.
Потом он все-таки идет спать, а Триша, прихватив корзину, отправляется на рынок. Торговцы только через час соберутся, не раньше. Вот и славно. Значит, спешить некуда. Можно теперь же, не откладывая, поискать новый путь. Но обратно, с покупками – кратчайшей дорогой, тут не до прогулок. А может быть, ей повезет и сыщется попутчик. Обычно когда корзина очень уж тяжелая и Трише по- настоящему неохота пешком домой возвращаться – не просто лень, а действительно тяжело, – обязательно находится желающий помочь. С тележкой, или на воздушном шаре, или на лошади, это уж по обстоятельствам, но выручат ее непременно. Так уж в Городе заведено, чрезмерной опекой никто особо не избалован, но мелкие проблемы решаются сами собой, а серьезных, вроде бы, и нет ни у кого. То ли Макс так придумал, то ли потом уже само сложилось – да какая, собственно, разница? Главное, что так есть.
Франк объявился только в сумерках, когда немногочисленные завсегдатаи “Кофейной гущи” уже ушли, а гости как раз вернулись с прогулки и напросились помогать, так что Триша усадила их обрывать лиловые лепестки цветов, предназначенных для салата. В кои-то веки Франк пришел не с пустыми руками, принес бутылочку росы, собранной с цветущих яблонь, и пригоршню разноцветных прозрачных камней, которые тут же принялся толочь в ступе. Не то в кофе будет класть этот чудодейственный порошок, не то в суп – поди разбери. Триша никогда прежде не видела таких специй, да и гостинцами не слишком избалована, поэтому обрадовалась не на шутку, даже в пляс пустилась – сама, не дожидаясь, когда Франк попросит.
– А я сегодня в “Северо-западный проход” играла! – говорит она, угомонившись. – Макс меня научил.
Франк приподнимает бровь. Дескать, вот оно как. Но, кажется, очень доволен.
– Макс – такой, да, ему лишь бы детишек несмышленых глупостям всяким учить, – наконец говорит он. – В этом, думаю я, и заключается смысл его существования. Крысоловом из Гаммельна не ты ли, часом, был?
– Не помню, – беззаботно отвечает Макс. – Акстати, жаль, если не я. Завидная судьба.
– Ага, он и меня когда-то учил в “Северо-западный проход” играть, – громко шепчет Трише сероглазая Меламори. – И ведь проверял, мерзавец! Все новые проходные дворы и переулки велел потом показывать, чтобы не жульничала.
– Ты не впилила, как говорил один наш с тобой приятель. Это я тогда просто повод искал лишний раз с тобой погулять, – смеется Макс. – Ну и город заодно узнать получше. А что, отличный предлог!
Она укоризненно качает головой, а сама улыбается до ушей.
Трише кажется, что она начинает наконец понимать, зачем некоторые люди заводят котят.
