— Осторожнее, парень, — с испугом сказал Меннис. — Вспомни, что я говорил насчет расхода энергии. Тебе не удастся организовать этот твой бунт, если тебя убьют сегодня ночью.
Кельсер бросил взгляд на старика. Потом заставил себя улыбнуться, несмотря на душевную боль:
— Я здесь не для того, чтобы подстрекать вас к бунту, добрый Меннис. Я просто хочу устроить маленькие беспорядки.
— И что с них проку?
Улыбка Кельсера стала шире.
— Грядут новые времена. Проживи еще немножко, и сможешь увидеть великие события в Последней империи. Счастливо оставаться и спасибо за гостеприимство.
С этими словами он резко распахнул дверь и шагнул в туман.
Меннис лежал без сна до самого рассвета. Похоже, чем старше он становился, тем труднее ему было заснуть. Но на этот раз его вдобавок мучила тревога — он думал о путнике, который не вернулся в их хижину.
Меннис надеялся, что Кельсер пришел в себя и просто отправился дальше. Однако такая перспектива выглядела маловероятной. Меннис прекрасно видел ярость в глазах Кельсера. И ему казалось нелепым, что человек, сумевший выжить в Ямах, может найти смерть здесь, на случайной плантации, пытаясь защитить девушку, которую все считали обреченной на гибель.
Как отреагирует на это лорд Трестинг? Говорили, что он особенно жесток к тем, кто мешает его ночным забавам. Если Кельсер умудрится испортить хозяину удовольствие, Трестинг легко может наказать всех своих скаа.
Постепенно обитатели хижины начали просыпаться. Меннис лежал на твердой земле — кости у него болели, спина ныла, мышцы ослабели — и пытался решить, стоит ли вообще прилагать усилия для того, чтобы встать. Он каждое утро поднимался с трудом. И с каждым днем подниматься становилось немножко тяжелее. Однажды он, наверное, просто останется в хижине, ожидая, когда придут надсмотрщики, чтобы добить тех, кто тяжело болен или слишком стар, чтобы работать.
Однажды, но не сегодня. Он видел в глазах скаа отчаянный страх — они ведь знали, что ночная выходка Кельсера грозит неприятностями всем им. Они нуждались в Меннисе; они смотрели на него. Он должен был встать.
И он поднялся. Как только он начал двигаться, старческие боли немного поутихли и он, волоча ноги, вышел из хижины и направился к полю, опираясь на одного из молодых скаа.
Внезапно он уловил в воздухе странный запах.
— Что это? — спросил он. — Ты чувствуешь дым?
Шам — парень, который поддерживал Менниса, — приостановился. Последние клубы ночного тумана уже растаяли, за завесой темных облаков поднималось красное солнце.
— Я в последнее время постоянно чувствую дым, — сказал Шам. — Холмы Пепла уж очень неистовы в этом году.
— Нет, — возразил Меннис, ощущая, как в нем нарастает тревога, — это что-то другое.
Он посмотрел на север, где уже толпились скаа. Он позволил Шаму повернуть туда и зашаркал к остальным, с каждым шагом поднимая облако пыли и золы.
В центре большой группы он увидел Джесс. Ее дочь, та самая, которую, как полагали, забрал лорд Трестинг, стояла рядом с матерью. Глаза юной девушки покраснели от бессонницы, но выглядела она вполне благополучно.
— Она вернулась вскоре после того, как ее увели, — объясняла женщина. — Пришла и стала колотить в дверь, кричала там, в тумане. Флен не сомневался, что это туман прикинулся нашей дочерью, но я не могла ее не впустить! Мне было наплевать, что он говорит. И вот теперь я вывела ее на солнечный свет, и она не исчезла. Это доказывает, что она — не туманный призрак!
Меннис, спотыкаясь, направился прочь от ворчащей толпы. Неужели никто ничего не замечает? Ни один надсмотрщик не подошел до сих пор, чтобы разогнать собравшихся. Ни одного солдата не появилось, чтобы пересчитать рабочих. Случилось что-то дурное. Меннис продолжал двигаться на север, в сторону особняка.
К тому времени, как он добрался до края плоской возвышенности, все остальные заметили наконец дым, едва видимый в утреннем свете. И тут же бросились вдогонку за Меннисом.
Особняк исчез. На его месте осталось лишь черное дымящееся пятно.
Великий лорд-правитель! — прошептал Меннис. — Что случилось?
— Он убил их всех.
Меннис обернулся. Это сказала дочь Джесс. Она стояла неподалеку, глядя вниз, на остатки дома, и на ее юном лице светилось удовлетворение.
— Они все были мертвы, когда он вывел меня наружу, — пояснила девушка. — Все: солдаты, надсмотрщики, лорды… мертвы! Даже лорд Трестинг и его поручители. Хозяин оставил меня, когда поднялся шум, и пошел выяснить, в чем дело. Когда мы покинули дом, я видела его — он лежал, залитый собственной кровью, а из его груди торчал кинжал. А тот человек, который меня спас, бросил в дом факел, когда мы уходили.
— Тот человек? — переспросил Меннис. — У него на руках были шрамы, от локтей и ниже?
Девушка молча кивнула.
— Что он за демон такой? — сдавленным голосом пробормотал один из скаа.
— Туманный призрак, — прошептал другой, явно забыв, что Кельсер пришел при свете дня.
«Но он вышел в туман, — подумал Меннис. — И как ему удалось совершить подобное?.. У лорда Трестинга было больше двух дюжин солдат! Может, с Кельсером тайно пришел целый отряд бунтовщиков?»
Слова Кельсера, сказанные накануне ночью, все еще звучали в ушах старика: «Грядут новые времена…»
— Но что теперь будет с нами? — спросил испуганный Теппер. — Что будет, когда лорд-правитель узнает обо всем? Он подумает, что это мы сделали! Он отправит нас в Ямы, а может, пришлет сюда своего колосса и тот всех прикончит! Зачем беспутный бродяга натворил все это? Неужели он не понимает, чем кончится его затея?
— Он понимает, — сказал Меннис. — Он нас предупредил, Теппер. Он пришел, чтобы устроить небольшие беспорядки.
— Но зачем?
— Затем, что он знает: сами мы никогда не взбунтуемся. Вот он и не оставил нам выбора.
Теппер побледнел.
«Лорд-правитель, — подумал Меннис, — я не могу этого сделать. Я едва поднимаюсь по утрам… я не могу спасти этих людей».
Но разве у него был выбор?
Меннис повернулся к Тепперу.
— Собери людей, Теппер. Мы должны бежать до того, как весть о несчастье достигнет лорда-правителя.
— И куда мы пойдем?
