Маркиз де Лантенак, впредь мы так и будем его именовать, сурово вымолвил:
— Что ж! Идите и сообщите обо мне.
Но незнакомец продолжал:
— Мы тут с вами оба дома, вы у себя в замке, а я у себя в лесу.
— Довольно. Идите. Сообщите обо мне, — повторил маркиз.
Незнакомец спросил:
— Вы, я вижу, держите путь на ферму Соломинка. Так?
— Да.
— Не советую туда ходить.
— Почему?
— Потому что там синие.
— Сколько дней?
— Уже три дня.
— Жители фермы оказали им сопротивление?
— Какое там! Отперли перед ними все двери.
— Ах так! — сказал маркиз.
Незнакомец показал пальцем в сторону фермы, крыша которой еле виднелась из-за купы деревьев.
— Вот она, крыша, видите, господин маркиз?
— Вижу.
— А видите, что там такое наверху?
— Что-то вьется.
— Да.
— Флаг вьется.
— Трехцветный, — заключил незнакомец.
Еще с вершины дюны маркиз обратил внимание на этот предмет.
— Что это, кажется, в набат бьют?
— Да.
— А что тому причиной?
— Вы, должно быть.
— А почему ничего не слышно?
— Ветер относит.
Незнакомец спросил:
— Объявление видели?
— Видел.
— Вас разыскивают.
Затем, бросив беглый взгляд в сторону фермы, он добавил:
— Там целый полубатальон.
— Республиканцев?
— Парижан.
— Ну что ж, — ответил маркиз, — идем.
И сделал шаг по направлению фермы.
Нищий схватил его за руку:
— Не ходите туда!
— А куда же, по-вашему, я должен идти?
— Ко мне.
Маркиз молча взглянул на нищего.
— Послушайте-ка меня, господин маркиз, у меня не сказать чтобы очень богато, зато надежно. Землянка не высока, вроде погреба. Вместо кровати — сухие водоросли, вместо кровли — ветки и трава. Идем ко мне. На ферме вас расстреляют. А у меня вы спокойно отдохнете. Вы, должно быть, устали; завтра утром синие уйдут, и можете отправляться, куда вам угодно.
Маркиз по-прежнему глядел на незнакомца.
— А вы-то на чьей стороне? — спросил он. — Вы что — республиканец? Роялист?
— Я — нищий.
— Не республиканец, не роялист?
— Как-то не думал об этом.
— За короля вы или против?
— Времени не было решить.
— А что вы думаете о происходящих событиях?
— Думаю, что жить мне не на что.
— Однако же вы решили спасти меня.
— Я узнал, что вас объявили вне закона. А что такое закон, раз можно быть вне его? Никак в толк не возьму. Вот я, что я — вне закона? Или наоборот? Ничего не понимаю. С голоду помереть — это по закону выходит или нет?
— Вы давно умираете с голоду?
— Всю жизнь.
И все-таки решили меня спасти?
— Да.
— Почему?
— Потому что я подумал: вот человек, которому еще хуже, чем мне. Я хоть имею право дышать, а он и этого права не имеет.
— Это верно. И вы хотите меня спасти?
— Конечно. Мы ведь теперь с вами братья, ваша светлость. Я прошу кусок хлеба, вы просите жизни. Оба мы теперь нищие.
— А вы знаете, что моя голова оценена?
— Да.
— А как вы об этом узнали?
— Объявление прочел.
— Вы умеете читать?
— Умею. И писать тоже умею. Почему же я должен неграмотным скотом быть?
— Раз вы умеете читать и раз вы прочитали объявление, вы должны знать, что тот, кто меня выдаст, получит шестьдесят тысяч ливров.
— Знаю.
— И не в ассигнатах.
— Знаю, в золоте.
— А знаете ли вы, что шестьдесят тысяч — это целое состояние?
— Да.
— И следовательно, тот, кто меня выдаст, станет богачом?
— Знаю, ну и что?
— Богачом!
— Как раз я об этом и подумал. Увидел вас и сразу сообразил: тот, кто выдаст этого человека, получит шестьдесят тысяч ливров и станет богачом. Значит, придется его спрятать, да побыстрее.
Маркиз молча последовал за нищим.
Они углубились в чащу. Здесь и помещалась землянка нищего. Огромный старый дуб пустил к себе человека, устроившего под его сенью свое жилье: под корнями была вырыта землянка, прикрытая сверху густыми ветвями. Землянка была темная, низкая, надежно укрытая от глаз. В ней могли поместиться двое.
— Словно я знал, что придется принимать гостя, — сказал нищий.
