нужен ответ Угурбадо, я и сам понял, что с Ехо, восхитительным городом из моих снов, который однажды великодушно согласился стать великолепной явью, случилось что-то непоправимое. Сейчас мне хотелось только одного: собственноручно разорвать оба тела Угурбадо на мелкие кусочки, подождать, пока он оживет, и повторять эту процедуру, пока я сам не умру от изнеможения…
— Успокойся, Макс, — Лонли-Локли осторожно потряс меня за плечо. — Слушай его. Пока просто слушай.
— Ваши драгоценные горожане будут вынуждены немного полежать в постельках: они теперь хворают, — кривляясь, докладывал карлик. — Ничего страшного, анавуайна — не слишком большая неприятность. Никому не будет больно, они даже не утратят свой знаменитый аппетит… Просто чуть-чуть полежат в своих уютных кроватках, а потом благополучно переберутся в свои не менее уютные гробики. С некоторыми случаются вещи и похуже!
Угурбадо говорил приторным, писклявым голоском, сюсюкал, словно я был маленьким ребенком и он считал своим долгом убедить меня в том, что разбитая коленка — это еще не конец света.
— Анавуайна? — растерянно переспросил я. — Джуффин, что это еще за дрянь такая?..
Я не договорил, потому что увидел лицо шефа. Оно было бледно-серым, словно какой-то невидимый оператор убрал цветное изображение перед тем, как выключить всякое изображение вообще…
— Мне надо возвращаться, — сказал он. — Макс, ты уж сам разбирайся с этой историей. Ребята тебе помогут, а я должен быть в Ехо. Может быть, еще не поздно…
Я еще не успел осознать смысл его слов, а Джуффин уже исчез. Теперь нас осталось только трое, если, конечно, не считать двух экземпляров Угурбадо. На лице леди Сотофы был написан откровенный ужас. Сэр Шурф выглядел ненамного лучше. Я понял, что самое страшное уже случилось и не имеет значения, каким именно словом называется настигшая нас беда. Пусть это будет красивое слово «анавуайна», похожее на имя какой-нибудь удивительной женщины эльфийских кровей, — какая, к чертям собачьим, разница!
Земля уходила из-под ног, мир вокруг меня дрожал и таял, рассыпаясь на миллионы мелких ярких огоньков. Все становилось сияющим и тусклым одновременно, и мне даже нравился этот неожиданный дар судьбы: ничего не понимать, ничего не чувствовать и вообще не быть, меня вполне устраивала столь радикальная анестезия.
Но потом я ощутил острую боль в груди, там, где с недавних пор был погребен невидимый и неосязаемый меч Короля Мёнина, и с изумлением обнаружил, что это невероятное оружие снова принадлежит миру материальных объектов: резная рукоять меча нахально торчала из моей груди.
— Ох, какой сердитый маленький Вершитель! — с деланым испугом промурлыкал великан.
Карлик одобрительно хихикнул, но проворно отступил назад и спрятался за спину своего странного двойника — кажется, он сделал это почти машинально. В принципе парня можно было понять: думаю, что со стороны я выглядел как предводитель какой-нибудь шайки живых мертвецов. Это предположение показалось мне и жутким и глупым одновременно, тем не менее оно заставило меня улыбнуться. А когда я улыбаюсь, это всегда означает, что жизнь продолжается. Самый полезный из моих условных рефлексов, что бы я без него делал?!
Моя рука невольно потянулась к рукояти меча, и в этот момент меня сбила с ног невероятной силы затрещина. Откуда-то издалека раздался восторженный визг карлика: «Они дерутся, мумуся, они уже дерутся!» — а потом я временно утратил способность вникать в смысл его высказываний. На сей раз у меня был куда более веский повод распрощаться с реальностью, чем несколько секунд назад, но я не позволил себе эту роскошь. Вместо того чтобы отрубиться, я изумленно уставился на Лонли-Локли. Он присел на корточки рядом со мной. Лицо у моего друга было чрезвычайно виноватое.
— Извини, Макс, но мне показалось, что ты собираешься убить своего пленника, — объяснил он. — А сэр Джуффин говорил, что это совершенно недопустимо… Честно говоря, у меня не было времени, чтобы обдумать свои действия, поэтому я просто постарался сбить тебя с ног, пока не стало слишком поздно.
— Ты не очень расстроишься, если узнаешь, что я не собирался убивать эту сладкую парочку? — ехидно спросил я, обеими руками обнимая голову: я был почти уверен, что она вот-вот развалится на кусочки!
— Ты не собирался его убивать? — изумился Шурф. — А зачем ты взялся за меч?
— Понятия не имею. Может быть, просто потому, что он каким-то образом является частью моего тела. Хватаются же некоторые за сердце…
С этими словами я невольно покосился на собственную грудь и с облегчением обнаружил, что меч Короля Мёнина снова стал невидимым и неосязаемым, как ему и положено. Кажется, затрещина сэра Шурфа не только сбила меня с ног, но и помогла мне как-то справиться с собственным могуществом, совершенно вышедшим из-под контроля.
— Может быть, ты сам и не собирался убивать Угурбадо, мальчик, но меч Мёнина очень хотел попробовать вкус его крови, — неожиданно вмешалась леди Сотофа. — Это оружие привыкло принимать самостоятельные решения, и плевать оно хотело на твои благие намерения! Имей это в виду на будущее… Так что сэр Шурф оказал неоценимую услугу всем обитателям нашего Мира. Хотя ты-то сейчас вряд ли готов со мной согласиться…
— Во всяком случае, не раньше, чем у меня перестанет болеть голова, — проворчал я. — Между прочим, я как раз собирался ею думать, а тут такой конфуз!
— Ну, это как раз можно устроить.
Она подошла ко мне, небрежно провела рукой по волосам — от затылка ко лбу. Я хотел было заявить, что тут требуются более радикальные меры, чем обычное поглаживание, но с изумлением понял, что чувствую себя так хорошо, словно только что получил в подарок новенькое тело.
— Ну вот, теперь с твоей головой все в порядке, — улыбнулась моя спасительница. — Можешь использовать ее по назначению. Только решай скорее, ладно? Если в Ехо действительно пришла анавуайна… Нам всем следует вернуться в Мир как можно раньше. Там сейчас каждый мало-мальски смыслящий колдун на вес золота!
— Вот-вот! — насмешливо поддакнул великан.
Обе ипостаси Угурбадо смотрели на нас с видом победителей. Странно: вроде бы он стоял здесь совершенно беспомощный, связанный по рукам и ногам моими приказами, но при этом лица Угурбадо лучились нескрываемым торжеством.
— На твоем месте я бы просто приказала ему оставаться здесь и ничего не делать, — предложила леди Сотофа. — У нас еще будет время подумать, как с ним поступить. А сейчас…
— Ты слышишь? Эти господа ужасно заняты. Так что сегодня нас не будут убивать, мумуся, — усмехнулся карлик. — Они хотят, чтобы мы немного отдохнули в этом дивном местечке. Ты рад?
— О, они такие гуманные, нынешние столичные колдуны! — согласился великан. — Скорее уж они опять передерутся, защищая друг от друга нашу жизнь… Мне ужасно понравилась оплеуха, которую получил наш маленький Вершитель!
— Мне тоже! — с энтузиазмом подхватил карлик.
Я вдруг понял, что эти нелепые ребята действительно искренне верят, что их ехидные замечания могут меня разозлить. Уж не знаю, как там у сэра Угурбадо обстояли дела с могуществом, — ему так и не удалось продемонстрировать нам все свои достижения в области прикладной магии, — но его умение читать в человеческих сердцах меня отнюдь не впечатляло. Знал бы этот нелепый колдун, что мне ежедневно приходится выслушивать от великолепного сэра Мелифаро — куда уж ему, бедняге!
— Вы уверены, что, оставшись здесь, он не сможет ничего натворить? — спросил я у леди Сотофы.
— Да, если ты правильно сформулируешь свой приказ.
Я усмехнулся. Смешок получился вполне зловещий, сам от себя не ожидал! Но моя идея вполне того стоила.
— Я хочу, чтобы ты остался на Темной Стороне, Угурбадо, — сказал я. — Хочу, чтобы ты стал каменным изваянием, неподвижным и бессильным. Я хочу, чтобы ты ничего не мог сделать — ни здесь, ни в Мире. Но ты должен оставаться живым и осознавать все, что с тобой происходит. А я на досуге навещу тебя, чтобы узнать, как тебе это понравилось.
Тело великана свела судорога. Он застыл в нелепой и довольно неудобной позе: немного
