звали Анубис, и у него была голова шакала. Вы превратили меня в его точную копию. И знаете, чем он занимался? Был проводником умерших по царству смерти — представляете?! Так что вы меня очень правильно превратили. Такая хорошая получилась цитата… Жалко, что вам не смешно!
— Между прочим, вполне возможно, что ты попал не совсем пальцем в небо, — задумчиво сказал Джуффин. — Этому заклинанию научил меня Махи, и он утверждал, что его придумали диковинные древние колдуны из какого-то иного Мира, специально для путешествий через Хумгат… В то время я не слишком раздумывал над его словами — просто потому, что почти ничего не понимал… Знаешь, а ведь вполне может оказаться, что вы с Махи — земляки!
— Ага, — ядовито поддакнул я. — Вылезли из одной темной бездны, на горе всем человечествам сразу… Ладно уж, идемте отсюда. Или лучше потерять еще несколько минут и заклеить это грешное зеркало прямо сейчас? А то придет сюда наш главный заговорщик, Его Величество Гуриг… Он хоть и потомок эльфов, но нервы-то не железные!
— Он сюда больше не придет, — совершенно серьезно возразил Джуффин. — Одно из основных условий существования нашего общества — никогда не собираться дважды в одном помещении и никогда — в одном и том же составе…
— Все равно надо как-то прикрыть эту красоту! — решительно сказал я. — Сюда может прийти Меламори. Она увидит эту прелесть, сразу же вспомнит, как шарахалась от меня в начале нашего знакомства, и, чего доброго, решит, что не зря шарахалась. Глядишь, возобновит эту занимательную духовную практику… И вообще, сюда может прийти кто угодно! Это же не квартира, а проходной двор какой-то…
— С твоей, между прочим, легкой руки, — проворчал шеф. — Ладно уж, сейчас исправим!
Элегантным жестом фокусника он извлек из воздуха тонкий лист полупрозрачной ярко-оранжевой бумаги и одним точным движением закрыл чудовищный портрет Анубиса. Отошел на несколько шагов, полюбовался делом своих рук и удовлетворенно кивнул.
— И это все? — растерянно спросил я.
— А чего тебе еще?
— Оно не отклеится?
— А ты проверь, — самодовольно усмехнулся он.
Я старательно подергал уголок оранжевой бумаги. Она и не думала отклеиваться.
— Ты доволен, горе мое? — нетерпеливо спросил Джуффин. — А теперь пошли.
Нам вслед раздалось жалобное поскуливание Друппи. Пес явно не хотел оставаться в одиночестве — после такого-то приключения!
— Надо взять его с собой, — растерянно сказал я. — А то свинство какое-то получается: ему же страшно небось…
— Надо, так бери, — невозмутимо согласился шеф. — Только быстро. И учти: если наш прекрасный Мир все-таки рухнет, это произойдет исключительно благодаря твой милой привычке растягивать любое удовольствие на долгие часы.
— Сейчас!
Я торопливо вернулся к Друппи и ласково сказал ему:
— Уговорил, дружище. Пошли с нами!
Пес тут же вскочил, немного помотал ушами от полноты чувств и поспешно устремился за нами.
— Теперь-то вы согласитесь совершить небольшую поездку на амобилере, господа? — осведомился Джуффин, галантно распахивая перед нами входную дверь.
— А что, с этим у нас были проблемы? — удивился я. И тут же вспомнил: да, действительно были.
— С чем только их не было, — насмешливо вздохнул шеф. — А самая большая проблема у нас возникла с сэром Мелифаро. Помнишь, мы его встретили по дороге?
Я помотал головой и уселся за рычаг служебного амобилера, благо какая-то добрая душа успела его сюда пригнать. Друппи, не дожидаясь приглашения, устроился на заднем сиденье, Джуффин одобрительно потрепал его загривок и занял место рядом со мной.
— Неужели ты не помнишь эту чудесную встречу? Учти, сэр Макс: я тебя не просто так тормошу. Будет лучше, если ты вспомнишь все, что с тобой случилось. В противном случае непонятно, зачем все это вообще было нужно…
— Как — зачем? Чтобы привести сюда Йонги Мелихаиса.
— Неужели тебе не интересно? — не отставал шеф.
Я уже понял, что Джуффин не оставит меня в покое. Его знаменитая мертвая хватка, как же, как же…
— Мне интересно, — вежливо сказал я. — Но я пока ничего не могу вспомнить… Почти ничего. Может быть, потом…
— Ага, твоя коронная отмазка типа: «Очень вкусно, большое спасибо, но мне что-то не хочется!» — насмешливо заметил Джуффин.
Я покосился на него с изрядным удивлением: насколько я мог припомнить, я ни разу не употреблял эту фразу после того, как поселился в Ехо. Но это действительно была моя палочка-выручалочка — когда-то очень давно, в детстве, я прибегал к ней, если неуправляемые взрослые люди пытались накормить меня какой-нибудь полезной, по их мнению, пакостью. Я быстро заметил, что вежливость вполне способна нейтрализовать их активность — по крайней мере, на какое-то время…
— Макс, я действительно знаю о тебе абсолютно все — иногда, если очень припечет, — примирительно улыбнулся Джуффин. — С этим просто надо смириться… Учти: еще неизвестно, кому из нас хуже!
— Это правда, — я одарил его кривой улыбкой, а потом с надеждой спросил: — Так может быть, вы знаете, что было со мной этой ночью, и мне ничего не нужно вспоминать?
— Знаю, — согласился он. — Но вспоминать тебе все равно придется самому. Если ты получишь информацию от меня, в ней не будет никакой ценности. С таким же успехом ты мог бы сидеть дома и читать книжки о фантастических приключениях, вместо того чтобы обременять себя переездом в Ехо…
— Экий вы мудрый… и вредный! — вздохнул я. — Ладно, тогда хоть скажите, что у нас случилось с Мелифаро. Память пока крутит кукиш перед моим любопытным носом, а мне же ему в глаза смотреть придется…
— Да ничего особенного у вас не случилось, — пожал плечами шеф. — Просто он тебя увидел. По- моему, вполне достаточно!
— А я его не обижал? — осторожно уточнил я.
— Да вроде бы нет. Ну, порычал немножко…
— Стоп! — Я даже сбавил скорость во избежание всяческих дорожных неприятностей, поскольку вспомнил этот эпизод: он возник перед моим внутренним взором, четкий и яркий, как кадры хорошо поставленного фильма ужасов.
— Вспомнил? — обрадовался Джуффин. — Ну вот… Да ты не переживай, у парня крепкие нервы!
— Будем надеяться, — вздохнул я. — Хорошо хоть мне удалось как-то взять себя в руки!
— Думаю, это заслуга Друппи, — совершенно серьезно заметил Джуффин. — В отличие от тебя, он обладает сдержанностью и добродушием, каковых за тобой отродясь не водилось. Впрочем, мне даже понравилось существо, в которое ты превратился. Оно оказалось грубым, немилосердным и веселым — насколько такие существа вообще могут быть веселыми. По-моему, это твои лучшие качества, сэр Макс!
— Неплохая служебная характеристика, — фыркнул я. — Грубый, немилосердный и веселый — думаю, именно таким и должен быть настоящий коп! Или грыз — так их называл мой приятель Андэ Пу, величайший поэт всех времен и народов… Имейте меня в виду, если генералу Бубуте понадобится преемник! По-моему, я буду просто роскошно смотреться в кресле Начальника Городской полиции — вам так не кажется?
— Обойдешься, — ухмыльнулся Джуффин. — Впрочем, кресло-то как раз вполне может опустеть в самое ближайшее время. Если верить этому болтуну Йонги, наш Бубута здорово проворовался — с Йонгиной помощью, разумеется.
