потому, что в первые 6 месяцев это место может постоянно меняться, когда мама путешествует с ребенком на руках. Пункты второй и третий явно противоречат друг другу. Интересно, как должен вести себя ребенок, который является социальным и хочет порадовать своих родителей, но уже умеет сказать «нет»? Здесь заранее заложен конфликт интересов; дождавшись до этого возраста, родители часто обнаруживают ребенка, который всерьез сопротивляется попыткам приучения к горшку. Все детишки социальны с рождения, с самых первых дней им понятно, довольны ли ими родители. Желание сделать маме приятное близко и понятно новорожденному.
Пункт четвертый «загрязненные подгузники вызывают дискомфорт» однозначно является жестоким. Он предполагает, что ребенок до полутора-двух лет не способен чувствовать дискомфорт в мокрых или грязных подгузниках, но это совершенно не так. Дети чувствуют дискомфорт намного раньше (а особенно «хорошо» его чувствуют дети с раздражениями или воспалениями кожи), и они способны это объяснить. Просто западный взрослый, изначально отдалившийся от ребенка и поместивший его в детскую кроватку, понимает детские сигналы только тогда, когда ребенок начинает разговаривать и «проявляет свою независимость при помощи слова „нет“». В ряде случаев ребенка можно приучить к тому, что он или она не будут «замечать» грязного или мокрого подгузника — но попробуйте представить, как «легко» потом пойдет переобучение.
Пункты пятый и шестой относятся к этой же теме: дети изначально, с рождения «проявляют интерес к обучению «туалетным навыкам». Они способны объяснить свою потребность и отчаянно пытаются это сделать — просто их не понимают «необученные» старшие. Западный взрослый, занавесивший ребенка мобилем, заткнувший ему или ей рот соской и вручивший в руки погремушку, гасит природную способность ребенка объясняться и распознавать сигналы своего тела. Взрослый ждет, пока малыш сможет «понимать обращенную к нему речь, сможет выразить простейшие желания, произнесет первые слова» (см. пункт 11). Непонятно только, почему это должно случиться после «полутора-двух лет»? Мамы в менее цивилизованных странах понимают детишек с рождения. Происходит это по всему миру.
Способность снять и одеть штанишки не относится к готовности к обучению. Здесь гораздо более важна природная способность управлять мышцами сфинктера, координируя «важные дела». Вопросами одежды в первое время занимаются мамы. Став постарше, малышок берет ответственность за «дело» на себя, но еще довольно долго (лет до двух) зовет маму на помощь, чтобы снять или одеть штаники. Кстати, в Китае и Японии дети довольно долго носят специальные штаны с прорезями, позволяющие свободно «ходить» без раздевания.
Способность ходить, садиться и нагибаться здесь также ни при чем. В странах Африки новорожденных высаживают в позе «полулежа на маминых руках». Малыша чуть постарше можно высаживать над умывальником или горшком в позе «сидя на руках». Здесь на самом деле масса позиций и возможностей. Важно другое — то, что ребенок может управлять мышцами сфинктера еще до того, как начинает переворачиваться или сидеть.
Остались еще 2 пункта: 9 и 10. «Время испражнений» у обученных детишек становится довольно-таки предсказуемым уже после 3-6 месяцев. Во всяком случае, мама может его предсказать. В этом же возрасте уже обученные малыши могут «придерживать» «дело» в случае необходимости, и они всегда просыпаются сухими — днем или ночью.
Сравнительная таблица характеристик Метода Естественной Гигиены и «цивилизованного» обучения детей постарше.
Метод Естественной Гигиены. Малыши готовы с рождения, потому что они…
Могут заранее попроситься «по делу» — так, что одежда не пачкается.
Понимают ваши приглашения (позы для высаживания, а также «намекающие звуки»).
Получают помощь взрослых с одеванием и раздеванием до тех пор, пока не обучаются управляться с одеждой сами.
Могут объясняться жестами, мимикой, взглядом, движениями тела.
От природы знают, как надо писать или какать. Создают свои собственные привычки, иногда имитируют других.
Могут предупредить, что им надо по-большому и при случае могут подождать.
Дружелюбно сотрудничают со старшими, постепенно приходя к самостоятельности.
Просят, чтобы их высадили в комфортной позе — до тех пор, пока сами не начинают ходить, приседать и садиться.
Имеют внутреннюю потребность быть сухими и чистыми. Получают и дарят удовольствие, сознательно сотрудничая со взрослыми.
Современные педиатры считают, что детишки готовы тогда, когда они…
Могут объяснить, что пописали или покакали в подгузник.
Понимают простые фразы типа «Давай пойдем на горшок».
Умеют снять и одеть штанишки.
Начинают разговаривать простыми предложениями.
Могут имитировать «туалетные дела» взрослых.
Могут рассказать, что они сейчас какают.
Демонстрируют свою самостоятельность, говоря слово «нет».
Уже умеют ходить, вставать, приседать и садиться.
Хотят порадовать родителей, сознательно сделать им приятное.
Любая теория начинается с предположений. Доктор Бразелтон охотно соглашается, что в основе его теории лежат «некоторые догадки и допущения». Вместе с тем, для внедрения на практике (особенно в медицине), теории нужны научные доказательства. «Теория о готовности ребенка» является всего лишь теорией, и она не может привести доказательств или научно подтвержденных фактов.
Бразелтон предполагает, что ребенка нельзя начинать обучать «туалетному делу» до тех пор, пока он или она не начнет ходить, приседать и разговаривать. В самом начале своей статьи он пишет о том, что «способность рефлекторно осознавать мышцы сфинктера у детей проявляется к 9 месяцам», а «желание добровольно сотрудничать с родителями возникает в период с 12 до 15 месяцев». Тем не менее, под конец статьи он неожиданно приходит к выводу о том, что «не рекомендуется начинать обучение до 18 месяцев».
Бразелтон считает, что к ребенку нужен мягкий подход, и его идеи встречают понимание в обществе, которое хочет гуманности. Но затем Бразелтон идет далее, утверждая, что раннее обучение — принудительно и насильно. Бразелтон уверяет читателей (родителей и педиатров), что ребенок психологически не готов обучаться до тех пор, пока он (она) не осознает желание управлять своими внутренними мускулами, и не сможет поддерживать разговор о горшочке. Он считает, что только подросший ребенок может быть достаточно социальным, идти на компромисс, и вырабатывать независимость и свою внутреннюю автономию — забывая о природном желании ребенка учиться, независимо от внешнего одобрения или неодобрения.
В ответ на вопросы о том, почему ребенок не может начать обучаться в 9 месяцев, т.е.
