переменилась — выперли на пенсию, за 'нелояльность'.
* * *
Промочив горло минералкой, Белоусов продолжил:
— Вышеизложенное — это все преамбула. Теперь, собственно, фабула: по прошествии восемнадцати лет, в 2004-ом году, новое руководство РФ решило возобновить проект. Подредактировали теорию, восстановили и модернизировали установку в соответствии с веяниями нового времени, и начали баловаться. В конце 2007-го года повторили 'местный' эффект визуализации прошлого, а потом замахнулись на повторение главного эксперимента. Меня достали из-за шкафа, отряхнули от пыли, обласкали и назначили консультантом. Понадобился, значит…
— Прошу прощения, а что вы подразумеваете под 'повторением главного эксперимента'? Наработку на отказ?
— Хороший вопрос! Нет, под 'главным' я подразумеваю визуализацию прошлого без ограничения радиуса действия установки. Итак, 16 февраля 2008 года в 16–00 произошел пробный запуск. — Заметив, как я вскинулся при упоминании даты, граф остановил меня жестом. — Не надо так волноваться! Сейчас я все разъясню и поясню.
— Я весь внимание!
— С самого начала предполагалось, что объектом наблюдения станет убийство Императора Александра II на набережной Екатерининского канала 1 марта 1881 года. Настроили установку, запустили запись и стали наблюдать исторические события вживую. Тут и настал тот самый час 'Ч', когда наступил полный 'П', и некоторые оказались глубоко в 'Ж'. Началась та же самая ерунда, что и в прошлый раз — неконтролируемое волнообразное нарастание нагрузки. Последнее, что помню — огненный шар, окруженный голубоватым свечением… Очнулся уже здесь в теле коллежского секретаря Департамента общих дел МВД Российской Империи Василия Белоусова. 22 октября 1890-го года.
В дверь постучали, и в кабинет бесшумно просочился адъютант:
— Ваше высокопревосходительство, к вам генерал-майор Зубатов с экстренным докладом!
— Зовите через пять минут!
— Слушаюсь!
— Мне жаль, что нашу беседу прерывают, но дела государственной важности не терпят отлагательств! — Белоусов мгновенно преобразился. Ироничную расслабленность сменила суровая сосредоточенность.
— Я понимаю…
— Тогда, будьте так любезны, обождать у меня в гостиной! После продолжим! Павел Николаевич, проводите господина подпоручика.
Гостиной оказалась небольшая, по сравнению с кабинетом, комната по соседству. Жестом указав на пухлый кожаный диван, штаб-ротмистр сухо сообщил:
— Поскольку разговор у его высокопревосходительства предполагается долгим, располагайтесь поудобнее. Я распоряжусь насчет чая с вареньем!
— Благодарю!
Когда адъютант графа удалился, я погрузился в размышления, переваривая полученную информацию.
Как говорил Штирлиц, запоминается всегда последняя фраза. Поэтому я мысленно прошелся по личности шефа Государственной Тайной Полиции Сергея Васильевича Зубатова — он и в нашем мире был заметной фигурой в политическом сыске и талантливым администратором. Здесь же он возглавлял самый одиозный из департаментов МГБ. Судя по всему 'дела государственной важности' слишком серьезны, если он явился к шефу 'экстренно'.
Ладно! Подожду, подумаю, чаю попью… С вареньем!
Пока что из нашего с Белоусовым общения я почерпнул три ключевых даты, которые следовало бы проанализировать.
Первая дата — это перенос 16 февраля 2008 года. Судя по всему, кроме меня и графа, в этой реальности есть и другие попаданцы. Даты нашего проявления в новых ипостасях не совпадают абсолютно — май 1917-го и октябрь 1890-го. Можно предположить, что и другие 'товарищи по несчастью' могли провалиться в разные времена.
Вторая дата — март 1870 года. И младенец Александр, который должен был через две недели умереть от менингита. Тут вмешательство явное, но пока непонятное. Надо будет порасспрашивать Василия Илларионовича, если сам не расскажет.
Третья дата — март 1881 года. Несостоявшееся убийство Императора Александра II и состоявшееся — его внука Николая. Тоже явное вмешательство, с далеко идущими последствиями. Да еще такое заковыристое — целая интрига с подменой жертвы. Жутко любопытно, как они это провернули?
* * *
Погрузившись в раздумья, я благополучно забыл про чай и пришел в себя, когда меня пригласили обратно в кабинет графа.
— Итак, на чем я остановился?
— На вашем переносе в 1890-й год.
— Тогда продолжу. Как я вживался и легализовывался в новой ипостаси — это разговор особый. Мне очень помог мой предыдущий опыт.
— В каком смысле?
— До того, как меня перевели в Управление 'В2', я долгое время работал в первом Главном Управлении КГБ. Управление 'К' — контрразведка.
— Понятно…
— В ходе адаптации я обнаружил, что это не наше прошлое, а прошлое иного мира. Прошлое, отличное от нашего сразу по нескольким ключевым эпизодам. Не обязательно быть историком- профессионалом, чтобы заметить расхождения, которые бросаются в глаза. Начав расследование, я через некоторое время обнаружил, что отличия происходят из-за вмешательства в исторические события или даже в исторический процесс. Это могло означать только одно — я не единственный, кто перенесся в прошлое.
— Я уже догадался. Пока вы встречались с Зубатовым, размышлял на эту тему.
— Вот и отлично! Тогда опустим подробности моих поисков и перейдем, собственно к личностям. В момент проведения повторного эксперимента, непосредственно в аппаратной, нас было четверо: я, дежурный оператор, куратор из ФСБ и специалист по компьютерам.
— Системный администратор?
— Да, именно! Я никогда не различал специфические тонкости, да и уже забывать начал. Значит, мы четверо и составили первую четверку переселенцев…
— Попаданцев. В литературе тех, кто перенесся в иной мир или иное время, как телесно, так и ментально, называют 'попаданцами'.
— Давайте не будем отвлекаться на уточнения терминов?
— Молчу-молчу!
— Я продолжу. Одновременно с нами, установка воздействовала еще на нескольких человек. Тех, кто случайно оказался рядом с антенным полем поздним вечером возле поселка Радиоконтроль. Случайная авария привела к непоправимым последствиям. Столкнувшись с вами, фура пробила забор и въехала на антенное поле. Вашу 'Хонду' отбросило на автобусную остановку, где погибли еще три человека. Произошел прорыв энергии проходящей через 'нулевую точку'. Очевидцы описывали событие как взрыв шаровой молнии.
— Очевидцы? А откуда…
— Об этом потом. Сейчас мы говорим о наших 'товарищах по несчастью', не так ли? Судьбе было угодно, чтобы помимо вас, батенька, и водителя того злосчастного грузовика в вихре времен сгинули еще трое: врач с подстанции скорой помощи, студентка-востоковед и учитель истории старших классов. Отличная компания, не правда ли?
