учитесь управлять трактором!» Хэх…
Валера с насторожённым удивлением посмотрел на меня.
– Читай под названием что…
– «Сельскому хозяйству, – с нарочитым безразличием в голосе забубнил Валepa, – нужны люди, знающие до тонкости своё дело, в совершенстве владеющие искусством вождения трактора, автомобиля и комбайна. Тысячи женщин овладели сложными машинами и на деле показывают образцы высокой производительности труда».
Валера тоскливо глянул на меня поверх газеты, пресно сказал:
– В каких только землях и показывают те ненаглядные образцы? У нас в районе я что-то ни про одну трактористку и не слыхивал…
– Наш район ещё не вся страна…
– И то верно, угадала… «Однако то количество женщин-трактористок, которое есть сейчас в МТС[3] и совхозах, совершенно недостаточно…»
– Видал – совершенно недостаточно!
– «Пришла пора взяться за массовую подготовку трактористок из передовой молодежи. Уже к концу этого года наше сельское хозяйство должно получить не менее ста тысяч трактористок». Ух ты! Где им только и набрать техники? Баба на тракторе – прошу пардону! – что коза на капитанском мостике! К беде! – И поталкивает меня локтем.
– Читай, – говорю, – последнее, что обвела. Прямко тебе указ.
– Читай сама. С меня хватит громких читок. На стане замучили всего этими громкочитками.
– Ладно. Прочитаю, не переломлюсь. «Поднимайте выше знамя социалистического соревнования имени Третьей Сталинской Пятилетки в подготовке женщин-трактористок! Сделайте все возможное, чтобы без отрыва от производства научить женскую молодежь водить трактор». Ну что? Станешь учить женскую молодёжь?
– Это ты, что ли, женская будешь передовая молодёжь?
– А хотя бы…
– Хэх! Ну, обращается Ангелина. Ну, призывает… Ты-то тут при чём?
– Ка-ак при чём?
– Да так. Ну что тебе-то за печалька? Что, лично к тебе обращается? Я что-то такого, мол, товарищ Соколова, идите на трактор – я такого в призыве не читал.
– Так тогда хоть слушай. Я, Валер, давно думала сесть, как и ты, на трактор…
– И что, всю времю считала, что у тракториста курортная работёшка?
– Да не рвусь я на курорт!
– Тогда тебе что, – Валера начал мыться, – одного грязника мало в доме?
– Мало! Ну что я бегаю по разным? Сегодня на свекле, сшибаю сурепку да собачку, разнесчастное то куриное просо. Завтра, Марьянка, давай с вилами на сено…
– А-а… Вон оно что. Видали, вилы ей не в престиже!
– Я не толкую, где престижный, где непристижный труд… Всяк престижный, раз нужен. Но как же… Много-то проку с однех вил?… А на тракторе – эскоко я наворочу?!
– Какая ловкая из окна тигра дражнить! Со стороны глядючи – всяк мастер первой руки. А ты покатайся на нём с солнца до солнца. Вот тогда чё запоёшь?
– Что и зараз! Неуж во мне то и медалька одна, что подолок сахарный?
– На провокаторские запросы я не ответчик. Ну чего его лучше… Знай, баба, своё кривое веретено да пряди. У тебе ж семеро! Се-ме-ро-о по лавкам скачут! Вон с ними от души и ворочай до беспамятства! Где пошерстить там кого, где приголубить… Где пошить что, где постирать, где помыть…
– Единственно и свету, что дом – провальная яма эта! Я, Валер, с себя воз не спихиваю этот, нет… А потом, всё одно, ну раскинь мозгами… Все наши давнёхонько отпали от груди, от мальства. Большие уже. Мишатка вон дажно маслится жениться, ёлки-коляски. Когда как не по нонешней поре и выйти мне с тобой на равность?
– Не-е, девонька…
– Думаешь, как пронекал, так и кончен на том бал? Да на одно твое «не-е» я кладу два своих! В конце концов у нас равное правие!
– Хэх! Да ну с тобой вспотеешь до дыма!.. Ну где ты завидела то равное правие? Вот, в пример, наскоко я знаю, я мужик, а ты баба… Раз киваешь, иду дальше. Ну скажи на милость сама, каким макаром поставить нас на один полоз? Ты эвон со смехом полный надарила мне угол ребятишков…
– И то цена!
– …а я, знаете-понимаете, тут Ноль Нолич…
– Вот так фунт! Что ж, валенок ты худой, их ветром с Кавказа надуло?
– Ну-у, ветер я сюда но путаю… Да пойди и дальшь такой глянец по части ребят, тебe и без того сколько почёта прибудет, а мне и пустого спасибочки за пазуху не положат. Но я не пообижусь, даже не подумаю пустить обиду на душу, потому как всё путём: каждому кулику – свою кочку. Такое монпансье и с трактором… Мужская это линия. Муж-ска-а-я!
Хмыкнула я:
– Напрасно отсаживаешь…
Помолчала, попросила с осторожностью:
– Держал бы язычок накороче… Лучше по-доброму ну чего не пойти в правление да не выхлопотать себе поручение? Возьмешься учить, как работать на том тракторе, как в холе держать. Не робь, век не промучишься. Меня не тяжелей, что собаку натренировать…
Сполоснулся Валера мой до пояса.
Наладилась я вытирать со спины, что и раньше всякий раз делала, когда позывало подсластиться.
Видит такую мою заботу-ласку, говорит с усмешечкой:
– Не распускай, павушка, перья… Всё одно я твоему чоху не здравствую. Не суну свою единственную в наличности голову в это рисковое ярмо.
– А как знаешь!
Хватила я его в досаде полотенцем по мослам, а обтирать не бросаю, со злости до костей тру-терпужу.
– Только, – говорю, – смотри, доломаешься… Схлопочешь ещё от бабы шишку на горб. Вот сбегаю к нашему колхозному председателю к Петруне Золотых, резоны твои отсталые кину ему в глаза. Попомни, пустоумник ты, кoщее слово моё, наведается он к те в загорбок, покажет, как благое женино хотение в клещи брать!
Слушал мой да знай всё хорохорился. Вcё скалился.
– Напугала! Не стало во мне и души! Да хоть к трём председателям иди…
– Ну и враг с тобой! Пойду!
Подмечаю, не в полной уверенности, надвое как-то говорит:
– Ну и иди, иди… Что ещё?
– А то… Не красивит тебя бычиная упрямь. Ну как чёрт в ступе толкёт. Ничем его не усахарить… Не хошь своей волькой – в непременности вот пойду!
– Дорожка тебе мытым асфальтом!
Пошла раз.
Сдвига никакого.
Пошла два.
Копотуну моему на вид…
Ага, зачесал, где не чесалось…
Смерть до чего не хотел, а снял, а скинул-таки с себя пустую спесь – на попятки отступил:
