Россия и мессианизм. К «русской идее» Н. А. Бердяева

посмеиваться над „туркестанцами“. „Туркестанец“ для них насмешливое прозвище, а уже о „калмыках“ говорить нечего. Но на то эти с-д. и агенты буржуазии, чтобы не видеть, какое великое значение имеет то движение на Востоке — со всеми его минусами и теневыми сторонами. Они закрывают уши, чтобы не слышать, и глаза, чтобы не видеть, какое великое движение было поднято все же нашей революцией за эти годы на Востоке» (см.: Тайны национальной политики ЦК РКП. Стенографический отчет секретного IV совещания ЦК РКП, 1923 г. С. 222) — прим. перев.

103

В 1925 году в Берлине была издана книга «Наследие Чингиз Хана». Анонимный автор- евразиец утверждал, что, вступив на путь петровских преобразований, московская Русь предала наследие монголов. Сходным образом, другой евразиец, князь Н. С. Трубецкой, связывал возвышение Москвы с «туранизацией» византийского православия (см.: Н. С. Трубецкой. К проблеме русского самосознания. Берлин, 1927). Примечательно, что уже К. Леонтьев называл преступлением предательство Россией византинизма (см.: К. Леонтьев. Византинизм и славянство // К. Леонтьев. Собрание сочинений. М, 1912. Т. 5. С. 145; ср.: Н. Бердяев. Константин Леонтьев. Париж, 1926. С. 218).

104

Характерно, однако, что сам Ленин отвергал пацифизм Л. Н. Толстого именно потому, что усматривал в нем нечто «восточное» (ср.: В. Фриче. Ленин и классовое лицо Толстого // Пролетарская революция. № 7 (Апрель 1928). С. 3—12).

105

Разумеется, за исключением лозунга «священной» войны против «басурман» за освобождение Царьграда.

106

«Линейная» философия истории всего лишь дополнялась новым элементом: если по Гегелю высшей — и окончательной — манифестацией Абсолюта была германская культура, теперь это место оказалось занято другой всемирно-исторической эпохой — православно- славянской.

107

П. Чаадаев. Апология сумасшедшего // Сочинения и письма. М., 1913. Т. 1. С. 228. Чаадаев считал, что на Востоке все силы подчинены высшему авторитету, тогда как в России, напротив, отсутствует всякая духовная иерархия. Превосходство Востока над Россией определяется, по мнению Чаадаева, теократическим характером восточных традиций. Западник Чаадаев оспаривал, таким образом, тезис, согласно которому деспотизм непременно является препятствием на пути прогресса.

108

Однако в отличие от французского Просвещения XVIII века западники не иделизировали Китай. Напротив, Мережковский отождествлял «китаизацию» с «желтым позитивизмом» и мещанством (см.: Д. Мережковский. Желтолицые позитивисты //Д. Мережковский. Полн. собр. соч. Т. XIV. СПб., 1914. С. 5, 40).

109

Следует отметить, что реформа системы образования, проведенная в 1835 году, реформа, посредством которой Николай Первый стремился закрыть европейскому Просвещению путь в Россию, предусматривала введение курса монгольского языка во всех российских университетах (ср.: Бартольд. История. С. 269; см. также: Кряжин. Сумерки, с. 121, примеч. 4). Уваров, знаменитый министр просвещения при Николае Первом, был убежден, что Россия «основана на Азии» (ср.: С. А. Уваров. Projet d'une Academie asiatique. (Etudes de philologie et de critique). St. Peterburg, 1843. P. 8; см. также: S. A. Uvarov. Uberdas Studium des Orients. Breslau, 1819). Период деятельности Уварова-министра был золотым веком для российского востоковедения. Уваров верил в то, что предназначение России — посредничество между Европой и Азией.

110

Так Победоносцев приписывал либеральному деятелю армянину Лорис-Меликову азиатский характер, что делал «слева» и Михайловский.

111

Менее чем сто лет спустя герценовские установки по отношению к германо-романской цивилизации получили развитие в евразийских тезисах князя Е. Н. Трубецкого, чей труд «Европа и мир» (1928) как раз и был посвящен опровержению ее универсалистских притязаний.