отвлекать на себя внимание. Это ж надо, стоять под пулями в полный рост.
Колодников вспомнил, как он впал в ступор, и ему стало не по себе.
Оказалось, что его трусоватую заторможенность сочли за геройство. Кашлянув для приличия, он решил перевести разговор на другое.
— А знаешь, с чем были те бочки, за которые ты прятался? — спросил он капитана. — Я потом качнул их, оказалось — с бензином.
— Здорово, как только на воздух не взлетели, — покачал головой Пашка. — Дураком я был, дурак есть, дураком и подохну.
«Тьфу, черт! Опять что-то не то ляпнул!» — выругал себя Андрей и, чтобы окончательно отвлечься, спросил:
— Как ты думаешь, что сейчас Гусь делает?
— Гусь? А черт его знает… Хотя нет. Знаешь, какая у него сейчас первая проблема?
— Какая?
— Ольга Орлова.
— Да, это верно. А вторая — кассета. Не зря ведь Мамонов около видиков топтался. Они ведь не дураки, поняли, что та кассета, которую Ленка везла в Железно-горек, только фрагмент записи.
— И значит, сейчас они попытаются ее уничтожить.
— Почему уничтожить? — опешил Андрей..
— А потому что найти ее в той куче — невозможно.
— Как это Ты ее уничтожишь, когда там полно народу и все менты?
— Ну, ведь когда-нибудь они разойдутся.
Колодников удивленно посмотрел на Павла и приказал:
— Ну-ка, поддай-ка газку. Плетешься, как на кобыле, ей-богу!
Они уже мчались по улицам города, когда ожил динамик мобильной рации.
— Всем постам, горит квартира по улице Ленина, дом сорок пять…
— Ковчугина! — одновременно воскликнули оперативники.
Когда они остановились у знакомого дома, там уже вовсю вкалывали пожарные.
Из окон квартиры на третьем этаже вырывались мощные языки пламени. Среди шума, криков погорельцев и суетившихся пожарных Колодников нашел самого старшего, майора, и, ухватив его за рукав, представился:
— Майор Колодников, уголовный розыск. Это квартира нашего сотрудника, люди в ней были?
— Пока неизвестно, мы недавно прибыли.
— Поджог?
— Судя по запаху бензина, да.
Колодников хотел спросить что-то еще, но в этот момент подъехал милицейский «жигуленок», и первым из него вылез человек, которого Андрей меньше всего ожидал увидеть, — хозяин квартиры, Михаил Ковчугин. Он был в форме, без фуражки, лицо лейтенанта было бледным, а глаза на нем казались неестественно темными. Михаил, пошатываясь, сделал несколько шагов, но потом как-то обмяк и начал оседать на землю. Упасть ему не дал один из ближайших его друзей, капитан Могильнов, рослый малый с роскошными мушкетерскими усами.
— Врача, быстро! — рявкнул он.
Машина «скорой помощи» оказалась на месте пожара, так что ждать не пришлось. Колодников пробился через толпу к Могильнову, тронул его за плечо.
Капитана он знал хорошо, и, по его мнению, он был свой в доску, хотя и старше Ковчугина и по возрасту, и по званию, но на повышение не пошел. Капитан частенько перебирал горячительного, и тогда его непременно тянуло на подвиги, вроде мордобоя или битья посуды в ресторане. Так что место заместителя командира роты досталось Ковчугину, но Могильнов после этого не перестал с ним дружить.
— Алексей, кто оставался в квартире? — с тревогой-спросил Колодников.
— Мишкины родители. Мы поехали в морг, из Железногорска привезли тело Елены, а их решили оставить дома, у тети Ани снова прихватило сердце, вернулись, а тут такое…
Капитан кивнул в сторону окон, из которых с бешеной силой рвалось пламя.
— Это поджог, — сказал Колодников. — В подъезде воняет бензином, как на заправке.
— Кому это было нужно?
— Ленка сняла одну веселую компанию, за это ее и убили.
— Убили?! — не поверил своим ушам капитан.
— Да. Столкнули с дороги вот этой «ауди», — Андрей кивнул в сторону машины. — Вмятину на крыле видишь? В машине мы нашли Ленкину камеру. Но она везла только часть записи, а в квартире находилась кассета со всей записью.
— И кто это сделал?
— А ты не догадываешься?
Могильнов думал недолго. Хранить секреты в своей профессиональной среде, дело неблагодарное.
— Мамонов?
— И Гусев.
Лицо капитана закаменело, а Колодников продолжал:
— Алексей, сейчас Мамонов может пойти ва-банк, он попытается уничтожить все улики против него, натравит на нас банду Гуся. Надо потихоньку попробовать изолировать гусевских братков.
— Как?
— Любой ценой!
Могильнов кивнул:
— Хорошо, сделаем. Сейчас лично проедусь по городу, поговорю с ребятами, рацией пользоваться не буду.
Он оглянулся:
— Узнаю только, что там с Мишкой.
Но Ковчугин уже стоял на ногах и слабо отбивался от врачей.
— Что с ним? — спросил Могильнов.
— Сердечный приступ, а в больницу ехать не хочет, — пожаловался фельдшер.
— Не поеду, — подтвердил лейтенант. Он все-таки вырвался из рук докторов и пошел в сторону подъезда.
— Мы ему вкололи успокаивающее, но у меня есть подозрение, что у парня может быть инфаркт, — сказал врач. — Ему обязательно надо в больницу, необходимо обследование. С сердцем шутить нельзя.
— Доктор, какой покой?! — взорвался Могильнов. — Он потерял самых близких и дорогих людей — жену и родителей.
Капитан оглянулся на группу сослуживцев, махнул им рукой и крикнул:
— Присмотрите за Мишкой, а мне надо прокатиться по городу.
В это время и «ауди» с оперативниками отъехал от места пожара и направилась в сторону больницы.
— Да, Мамон обрубает все хвосты. С кассетой его прищучить не удалось, — обреченно сказал Колодников.
— Почему? — спросил Павел.
— Как почему? Ее просто нет, она теперь не существует в природе.
— А вот это ты зря.
