Ее оборвал оглушительный грохот. Святилище отчаянно затряслось, и в тот же миг Бен-бен снова начал пульсировать, только голос его стал резче, сердитее, словно львиный рык. Из глубины камня забил свет, но не радужный, как раньше, а однотонный: ярко-красный, как пылающее горнило, словно все, что происходило раньше — фейерверк, вспышки, золотая аура, — было всего лишь прелюдией, упражнением для разогрева, а теперь наконец Бен-бен открыл свою истинную натуру.
Кирнан распахнула глаза и резко уткнулась лбом в камень. Ее улыбка исчезла, руки вдруг напряглись, как под ударом тока.
— Беги оттуда! — крикнул Флин. — Скорей!
Молли, похоже, не могла отнять ладони от шершавой поверхности. Ее затрясло, глаза начали выпучиваться, а рот до предела разинулся в немом крике так, что, казалось, еще минута — и треснет челюсть. Флин шагнул вперед с намерением помочь, как-то вытащить из стеклянной камеры, но в этот миг щека Кирнан пожелтела и обуглилась, словно лист бумаги над свечой, а потом полыхнула пламенем. Такие же пятна начали проступать у Молли на руках, шее, лбу, голове — они бурели, вспыхивали, расползались по всему телу огненными объятиями, пока вся она не запылала, точно неистовый метеор, в котором едва можно было распознать человека.
От этого жуткого зрелища Флин словно прирос к земле. «Чарли! — раздался слабый крик. — О, мой Чарли!» Вслед за тем из вершины Бен-бена вырвался копьевидный луч света. Он пронзил якобы непроницаемое стекло камеры и выстрелил вверх, через крышу святилища, превращая в пар все на своем пути. В тот же миг Броди очнулся и бросился бежать что было сил.
Процесс уничтожения оазиса ускорился. Скалы зажали платформу с обеих сторон и сплющивали ее; их края нависли над храмом, точно сходящиеся пароходы. Храмовые постройки рушились: колоннады, пилоны и стены шатались, крыши медленно падали лавиной из каменных плит и осколков. Надежды Флина выбраться тем же путем или через какие- нибудь боковые ворота улетучились как дым. Не видя иного пути, археолог помчался в заднюю часть храмового комплекса, молясь, чтобы там оказался еще один запасной выход.
Уворачиваясь и отскакивая от обломков, которые, казалось, падали отовсюду, Флин мчался вперед через нескончаемую анфиладу залов и двориков. Волна каменного обвала как будто наступала ему на пятки. Броди уже начал гадать, доберется ли до конца, как вдруг перед ним открылся очередной внутренний дворик — гигантский каменный мешок, ограниченный со всех сторон стенами из массивных блоков. Флин понял, что попал в ловушку, и закричал от отчаяния. Он бросился к стене, ударил в нее ладонями, осознав, что это конец, что вернуться тем же путем уже невозможно, — в оазисе царил сущий хаос.
— Вот зараза! — взревел он, молотя по стене снова и снова. — Чертова су…
В ту же секунду земля под ним особенно резко вздыбилась, и стена попросту исчезла, обрушилась в овраг позади храмовой платформы, словно постройка из детских кубиков. В вихрях пыли вдоль верхней кромки оазиса скользили, словно двери купе, боковые стены ущелья. Над скалой повис огненно-красный шар солнца.
Флин бездумно двинулся вперед, перебрался через обломки стены и стал спускаться со склона между деревьями. Через полкилометра он заметил у подножия скал две человеческие фигуры: неизвестные присели на корточки и как будто разглядывали что-то на земле.
— Вы что делаете? — заорал на них Флин. — Лезьте вверх! Бегите отсюда!
Его крик потонул в грохоте разрушения. Броди побежал вниз, петляя между упавших каменных блоков гибнущего оазиса.
Из Бен-бена вырвался новый столб света.
Как только Флин исчез за поворотом лестницы, ведущей к храму, Захир повел Фрею и брата вокруг подножия платформы и дальше, через рощу, к верхней границе долины — отвесному двухсотметровому уступу, который соединял края ущелья как основание острого клина. Когда Фрея утром впервые попала в долину — с тех пор будто целая вечность прошла! — ребро уступа было длиной почти в полкилометра, а теперь сократилось наполовину и продолжало сокращаться.
— Как думаешь, сколько нам осталось? — крикнула она Захиру.
Бедуин поднял ладонь с растопыренными пальцами, после чего четыре раза сжал и разжал кулак.
— Как же мы выберемся?! — воскликнула Фрея в отчаянии. — За двадцать минут нам нипочем туда не залезть! У меня при всей подготовке на это уйдет два с лишним часа!
Захир не ответил и бросился к скале. Роща постепенно редела и потом совсем кончилась. Слева и справа виднелись боковые стены ущелья, которые, как ледоколы, безжалостно пробивали себе путь сквозь оазис, вздымая волнообразные тучи пыли. Впереди исполинским козырьком возвышался уступ скалы, который укрывал дно долины ковром тени, — пугающе-черный, отвесный, почти гладкий. Единственной его примечательной чертой, помимо редких трещин и карнизов, был зигзагообразный шов, который рассекал скалу посередине, словно строчка-зигзаг на шелковом полотне. Поначалу Фрея решила, что это какая-то жила, включение другой породы в глыбе песчаника, либо острый гребень-арет, выпирающий на плоской поверхности уступа. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что «шов» не был скальным образованием. Вдоль поверхности камня тянулась гигантская лестница — точнее, серия лестниц: деревянных, шатких на вид, скрепленных веревками. Лестницы походили на вереницу гигантских сороконожек, которые взбирались по отвесному склону от карниза к карнизу, от трещины к трещине, используя всевозможные естественные опоры, чтобы подняться наверх и соединить небо с землей.
— «Лестница Нут», — ахнула Фрея, вспомнив надпись, обнаруженную в Абидосе.
— Очень крепкий! — Захир подошел к подножию скалы и с силой дернул за нижнюю перекладину, демонстрируя крепление каркаса, который держался на вогнанных в голый камень бронзовых костылях. — Моя семья использовать много лет. Мы чинить. Долго подниматься, но безопасно. Теперь иди!
Он пропустил Фрею к лестнице и махнул рукой — поднимайся, мол, первой.
— А как же вы? — прокричала она.
— Я ждать Броди. Мы лезем вместе. Иди, иди!
Фрея попыталась возразить, но Захир и слушать ничего не желал.
— Я лезу быстро, — твердил он, — как обезьяна.
В конце концов ей пришлось сдаться: она поставила ногу на ступеньку и начала подъем. Брат Захира отправился следом с винтовкой за спиной. Они карабкались вверх ступенька за ступенькой, медленно, но верно поднимаясь со дна долины. Поверхность обрыва сотрясалась и вздрагивала, как бок огромного потревоженного зверя, но лестница держалась крепко. Чем больше Фрея убеждалась в надежности опоры, тем быстрее продвигалась вперед. Вскоре Захир потерялся далеко внизу, зато стало лучше видно ущелье, где свирепствовали хаос и разрушение.
Фрея поднялась на двадцать метров — высоту четырех лестниц — и уже встала на следующий пролет, когда скала особенно сильно содрогнулась. Краем глаза девушка заметила какое-то движение. Годы тренировок улучшили ее реакцию, поэтому она не раздумывая приникла к лестнице и спрятала голову между ступенек для лучшей защиты. Почти тут же сверху посыпался град из мелких камней, а за ними, просвистев всего в нескольких сантиметрах от нее, упали три-четыре крупных обломка. Фрея не спешила разгибаться — а ну как камнепад продолжится? Однако их только напоследок присыпало щебнем, и на этом все прекратилось. Она осторожно выглянула из-под ступени, посмотрела вверх и вниз.
