что открыть свой приват-мир ему так и не удалось, вот Ольга и решила, что их совместное проживание может быть тому помехой. Возражать было бесполезно, да он и не чувствовал себя вправе это делать. Возможно, подруга была права; только жизнь могла рассудить.
— Ну, Ерёма, ты мрачность-то с лица убери. Вдруг Баканова зайдёт? Представляешь, как её реакция на нас всех отразится?
Инга, которая отныне делила Игоря с его прежней подружкой, Еленой Токмаковой, не заставила себя ждать.
— Да ты не расстраивайся, Ермолай. Она вообще вся правильная, Ольга, её не переделаешь. Понадобится тебе женщина, заходи, поможем.
Сосед кивнул одобряюще: мол, действительно помогут, не сомневайся. А там и Галка подошла, тоже посочувствовала.
— Она сама с детства этому научилась, а Ерёме каково? И что, действительно никто помочь не может? Потерпела бы, видно же, что парень старается.
Он действительно старался. По семь-восемь раз на дню спускался в подземелье башни, садился в полной темноте в кресло и представлял себе самые невозможные комбинации образов, стараясь одновременно перестать ощущать собственное тело.
— Я бы перед попыткой попробовал долго не спать, почитал бы какую сказочную фантастику, и принял бы травяную настойку со стимулирующим эффектом, — посоветовал Сашка Богачёв.
— По отдельности я все эти элементы уже пробовал, — признался юноша. — Попробую в комбинации.
Леонид, напротив, полагал полезным полное и длительное уединение. В идеале — запереться на неделю в подземельях башни.
— На Ольгу не обижайся. У тебя с ней тесная связь, ты практически не можешь уединиться, даже уйдя в лес. Возможно, это и препятствует. Она тебе помочь желает, оттого и удалила тебя от себя. Я бы на её месте вообще тебя в Гималаи загнал…
Юноша не спорил. Он даже провёл три дня под башней, но добился только того, что неожиданно научился видеть в полной темноте, и даже сквозь метровые стены.
— Похоже, этот метод ведёт не туда, — сожалеюще сообщил он Лёне на очередной лыжной прогулке.
— Да, с подготовкой универсалов всегда есть сложности, — откликнулся тот. — Вроде способности есть ко всему, а что-то даётся легко и с охотой, а что-то никак не идёт, хоть ты тресни. А может, попробуешь предельную физическую нагрузку? Те же лыжи, в огромной дозе — можешь попытаться прямо сейчас. Я обеспечу безопасность.
Юноша носился кругами по сопкам, пока не загонял себя до полусмерти, так, что Куткову пришлось вызывать мысленно из школы братьев, чтобы они довели обессиленного Ермолая до Малого Дома. Весь следующий день юноша провёл в постели, пищу ему приносила Галка. Потраченные усилия и перенесённые страдания оказались напрасными. Приват-мир не открылся.
Ольга, которую он попросил помочь обсудить иные возможности достижения результата, давать ему советы отказалась.
— Ты выслушай всё, что ребята тебе предложат, обдумай, и испробуй лишь то, что сам сочтёшь целесообразным. Я тебе подскажу ещё три возможности, но ты не спеши их опробовать только потому, что их предложила я. Ты и только ты здесь окончательный судья…
Подруга в его комнате не задержалась, но от её краткого присутствия он, казалось, разом обрёл второе дыхание. Обдумывая предложенные варианты, отбросил два из них, как абсолютно невыполнимые. Встать под водопад или отдаться на волю стремительного водного потока — в этом явно что-то было. Но для такой попытки следовало дождаться лета, а он всё ещё надеялся управиться до конца весны. Использовать мази, снижающие чувствительность кожи до полного онемения, он тоже не стал. Во-первых, онемения и потери чувствительности можно было добиться самовнушением, и путь этот он неоднократно опробовал. Во-вторых, ему казалось, что такое ограничение не лучшим образом повлияет на его возможный приват-мир. Существовало стойкое убеждение, что характеристики первого приват-мира влияли на все дальнейшие действия операторов миров: на другие приват-миры и на созданные при помощи операторов общие миры. Доказательств, как оно сплошь и рядом бывает, никто не предоставил, но к первому своему миру все операторы относились крайне трепетно.
Третья идея Ольги несла, по серьёзному размышлению, здравое зерно. Предполагалось, что он, уже сейчас ориентированный на группу и чувствующий за неё ответственность, лучший результат покажет не в одиночестве, не в темноте подземелья, а среди своих соратников. Здесь сразу прямо-таки бросались в глаза определённые сложности: если группа сосредоточится на нём, то почти невозможно будет избежать её разнонаправленного влияния. Кто-то будет ему помогать, кто-то — наоборот. Так пловец, напрягая все силы, может преодолеть течение реки, или, по крайней мере, его учесть, чтобы двигаться в нужном направлении. Но что делать пловцу, если он попал в движущийся водоворот, который, к тому же, то сливается с другими, то отщепляет от себя меньшие вращающиеся воронки? Как учесть беспрерывно меняющееся течение?
Если же группа будет занята решением задачи, не обращая на своего члена внимания, то уже задача будет действовать на него определяющим образом. И опять подходящих условий не получится.
Мариэтта поймала его во дворе, когда он в очередной раз направился в башню.
— Здорово, Харламов! Выглядишь усталым. Отдохнул бы, на лыжах покатался, в сети посидел, с одноклассниками пообщался.
Юноша неохотно остановился, понимая, что эти общие фразы лишь прелюдия перед серьёзным разговором. Мари, надо отдать ей должное, пустой болтовнёй не увлекалась.
— Некогда развлекаться. Знаешь, должно быть, что из-за меня вся группа простаивает. А ты помаленьку мысли научилась читать?
— Не мой талант. А предвидеть твои действия можно и без особых способностей. Кстати, обычно операторов миров готовят больше года, так что спешке ты обязан собственной сексуальной привлекательности. Любишь кататься, люби и саночки возить.
— Причём здесь моя привлекательность? — удивился несостоявшийся оператор миров.
— Ну как это, при чём? С Оленькой ты сожительствуешь, так? А она, как всем известно, в мужиках не нуждается, да и романтических чувств напрочь лишена. Чтобы такую железную запрограммированную конструкцию в койку уложить, талантов рядового человека абсолютно недостаточно. Так что ты совершил подвиг, я честно говорю, но подвиг твой лежит не на Пути Радуги, а в каком-то боковом тупичке. Вот Лысый и компания встревожились, что ты мотивацию потерял. И на Аникутину надежда слаба, она против тебя не пойдёт, ты её держишь крепко.
— Всё-то ты знаешь, — покачал головой юноша, — удивительно.
— У каждого свои таланты. Но я не об этом. Что ты скажешь, если я подумаю о выходе из группы?
В школах Радуги все стремились в группы, а тут… Девушка говорила серьёзно, но мотивов её он понять не мог.
— Тебе плохо с нами? Идеологические разногласия? Не уверена в себе? Я не вижу причин, тебя же в школу не силком привезли.
— Не угадал. Причина необычна, назвать её я не могу. И школу я не покидаю, продолжу обучение по индивидуальной программе. Никто в группе, я выясняла осторожно, против моего
