Материализовался он там же, где и при первом погружении. Но на сей раз его тело так и не стало материальным, он скользил по коридорам бесплотным духом. Псевдо-гномы увидели его, только когда он 'выплыл' в помещении, ярко освещённом факелами. Крики, беготня — как обычно. Но на сей раз открыватель успел разглядеть, чем именно обитатели подземелий занимались. А потом вернулся в расщеп. Пробовать, рассекут ли его бесплотное тело секиры псевдо-гномов, желания не было.
Три человека вопросительно смотрели на него. Он единственный задержался в приват-мире. Пришлось объяснять, что воплотился он в этот раз бесплотно.
— Мой мир тоже мягкий, — сообщил Алексей. — Смотреть будете?
Первым вместе с ним погрузился Кутков, а Оля недоумённо пожимала плечами.
— Это странно, честно говоря, то, что ты сказал. Попробуй погрузиться ещё пару раз: и обычным образом и с растяжкой времени. В Хрисане у меня всё обстояло, как обычно.
Но в эти разы Ермолай воплотился в физическом теле — и при обычном погружении, и при замедленном. А за Лёней в мир Константинова погрузилась Ольга, а потом в Севего отправился и Харламов. Мир, на первый взгляд, на известные миры не походил: узкая долина, зажатая громадинами гор, вздымающихся на головокружительную высоту. Звонкая река, скачущая по камням, кусты и редкая трава на каменистых берегах. Из огромных пещер справа поднимались горячие дымы. На лугах по левому берегу блестели озёра. Бесплотный, но видимый, похожий на стрекозу с шестью когтистыми драконьими лапами, фантом юноши плыл вслед за таким же Алексеем. Температуру, запахи и ветер он ощущал, зато его тело проплывало сквозь кроны деревьев, камни или падающие со скал струи воды безо всякой задержки. Не крылья держали его в воздухе, они выполняли чисто декоративную роль.
Постепенно он осознал, в чём схожесть этого мира с другими — он был так же ограничен. В Хрисане пределом была стена, зримо и откровенно обозначающая границы мира. В Реденле — бесконечность и безлюдность пространств, в Гволне — непереносимый холод. Севего был ограничен с трех сторон горными склонами, куда Алексей подняться не мог, а с четвертой стороны горная река извергалась в туманную пустоту. Видимо, попытка последовать туда за водным потоком и была равносильна смерти.
— Да, за водопадом — смерть, — подтвердил Константинов, когда они вернулись в расщеп. — Влияние Ольгиного мира. От Реденла там телепаты-пятиноги, живущие в озёрах, Ольга их видела, от Гволна — пышущие жаром пещерные черви, выползающие иногда на бережок. Там ещё есть какая-то живность, но мы, бесплотные, им неинтересны. Людей в Севего нет…
С севера на юг проплывали в бледном голубом небе белые клочковатые облака, ещё пригревало сентябрьское солнце, а тело в майке уже покрывалось пупырышками от пронизывающего ветра. У Инги разом посинели губы, другие пока держались молодцом. Мариэтта засунула в мешок последнюю рубашку и завязала его.
— Собрались вокруг меня, — позвала она ребят. — Вот карта, она остаётся у меня, смотрите сейчас. Крестиком помечен пункт, в котором я буду ждать вас через три дня, двадцатого сентября, с пятнадцати до семнадцати часов. Ваша задача — незамеченными добраться до него. А по дороге не замерзнуть, не умереть с голоду, не стать пищей диких зверей и не нарваться на наших истинных врагов.
Она свернула карту, вскинула мешок с одеждой на плечо и начала спуск с вершины сопки к Верхнему дому. Группе учеников, одетых выше пояса только в одинаковые зеленые майки, и, в виде начального послабления, в обуви и брюках, предстояло доказать своё умение выживать в лесу. Спичек, воды, пищи, ножей или других инструментов у них при себе не было. Ермолай несколько секунд мысленно смотрел на карту, затем повернулся и молча двинулся в выбранном направлении. Следовало как можно быстрее увести ребят с пронизывающего ветродуя открытого места. Остальные цепочкой последовали за ним. Братья Алёшины — кинетики; Леонид — универсал, Инга Баканова — усилитель всей группы. За нею спускалась Галина — экстрасенс, а после вышагивал Игорь Жолудев, их главная надежда на обретение одежды, кинетик-флорист. В замыкающей группе следовали: Сашка Богачёв, слышащий; Ольга, универсал, и Виктория Клюзова, их прикрытие против мысленного поиска. Замыкал цепочку Алексей Константинов, тоже универсал.
Одиннадцать человек спустились с сопки и затерялись в осеннем редколесье.
Верхний дом, холодный дом
Два месяца учёбы пролетели мгновенно. Походы, один за другим — а в последние они отправлялись совершенно голыми — вымотали всех настолько, что большая часть индивидуальных занятий посвящалась исключительно восстановлению сил. Впрочем, Ермолай под руководством Провоторовой успел освоить искусство кинестетического воздействия на предметы и теперь по своей силе лишь незначительно уступал любому из братьев. Как и Игорь, он научился работать с растительностью. А вот с животными у него получалось плохо. И примерно с пятого общего похода ребята начали звать его командиром, к чему он пока привыкнуть не мог.
За это время Инга заслужила красную повязку — в походах она показала себя классным усилителем. Дали повязку и Константинову, открывшему свой приват-мир, и Сашке Богачёву — за участие в защите школы. С непокрытой головой оставалась только Виктория, которая уже успела стать настоящей крышей для группы. Под её защитой рядовые слышащие — с красными повязками — не обнаруживали группу даже в пределах прямой видимости. За это же время Сашка окончательно разошёлся со своей пассией, Мариной, и всё чаще появлялся на людях вместе с Викторией.
Никто не сомневался, что та целенаправленно прибирала Богачёва к рукам. Но когда Ермолай однажды вслух предположил такое, супруга только рассмеялась.
— Не понимаешь ты ничего в женщинах, милый. Вика давно уже не девочка, ещё в школе перепробовала немало парней. Только ведёт себя так, что никто на это внимания не обращает. И парни её не хвастаются знакомством, а рады, что никто не заметил, как она их бросила. Девка она в этом отношении — кремень. Никогда не признаётся, что сумела парня охмурить, а потом дала от ворот поворот.
— А чем тут хвастаться?
— Может, и нечем, но для девчонки долго молчать о своих победах — хуже пытки лютой. Так что он ей для другого нужен…
Когда Сашка однажды потребовал собрать группу, никто почему-то не удивился. Пришла вездесущая Мариэтта, тихо присел в уголке Лысый. Сашка заметно волновался, а Вика, наоборот, подчёркнуто безмятежно обсуждала что-то девичье с Галиной.
— Насколько я понимаю, походы на выживание группа отработала полностью. Перебили всех зайцев и белок, ободрали все деревья в округе. Можно, конечно, дождаться январских морозов и вновь выпустить нас голышом в снега, но и это ничего существенно не изменит. Индивидуальной учёбой занимаются, если я не ошибаюсь, Ермолай и Виктория. Остальные предоставлены самим себе. Чем мы будем заниматься дальше? Это первый вопрос. Есть и второй. Руководителями нашей группы являются Харламов и Аникутина. Не могу сказать ничего насчёт Ольги, она к тому же и инструктор со своими обязанностями, но Ермолай не больше других знает о дальнейших действиях группы. Это что, далеко идущий замысел, или его роль исчерпывается командованием в полевых условиях?
Распалённый Сашка умолк, а Харламов искоса взглянул на Викторию. Мысли её были
