образовались лужицы. Пальцы правой руки обхватили чашку с кофе. Услышав, что кто-то входит на кухню, он поднял голову в обернулся.
По всему было видно, что он очень устал. Подняв к губам чашку с кофе, он медленно оглядел ее с головы до ног. Глаза его опускались низ так медленно, что девушке стало не по себе.
Допил чашку, поставил ее на стол и слегка подтолкнул к ней. Саммер подлила туда еще кофе и подвинула чашку обратно. Он выпил, не говоря ни слова.
Наконец она решилась:
– Хотите чего-нибудь еще?
Молчание.
Она поставила на стол блюдо с чуть теплыми кукурузными лепешками.
Ник взял одну лепешку, разломил ее надвое и, к ее большому удивлению, протянул ей одну половину. Еще больше ее удивило то, что она приняла ее.
– Садись, – пригласил он.
Голос его был густым и тихим, отчего походил на шепот. После небольшого колебания она отодвинула стул и присела на краешек.
– Ну, – сказал он, глядя на блюдо с лепешками. – Огляделась? Что скажешь о моем скромном жилище?.. Что это не дворец, я уже слышал.
Она сощурилась.
– Дом не так уж плох.
– Серьезно?
Его усталый и медленный взгляд обвел голые стены.
– Говоря откровенно, я и не думал, что ты останешься.
– А куда мне идти?
– Обратно к Шону.
– Вы до сих пор еще думаете, что я нахожусь с Шоном в каком-то зловещем сговоре против вас?
– Осознанно или нет, но ты появилась здесь со своим контрактом очень не вовремя. Если он, конечно, подлинный. Саммер с надеждой воззрилась на него.
– Значит, вы все-таки допускаете вероятность, что я являюсь вашей женой?
Он посмотрел на нее поверх ободка кофейной чашки.
– Река поднимается, – сказал он и отломил от своей половины кукурузной лепешки небольшой кусочек. Поездка в Крайстчерч невозможна до тех пор, пока вода не спадет.
– В Крайстчерч? Вы хотите отослать меня обратно!
– Тебе, действительно, нечего делать тут. Одиночество, плохая погода: летом слишком жарко, зимой слишком холодно.
– Вы же приспособились, – заспорила было Саммер, но тут же спохватилась, заметив, что, увлекшись, она раскрошила свою половину лепешки на мелкие кусочки.
Ник увидел, как краска заливает лицо и шею Саммер. Наступило тягостное молчание.
– Молодой женщине здесь не место. Я это серьезно говорю. Кстати, сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Тебе захочется иметь детей. Кроме того, как ты уже, очевидно, поняла, я веду очень простую, даже примитивную жизнь. Я почти нищий.
– Дело не в этом…
– У меня нет денег на те вещи, с помощью которых женщины обустраивают свое счастье. Признайся: ты ведь уже думала о том, как украсить мой дом всевозможными безделушками, ажурными занавесочками, отличной мебелью, выписанной из Англии, а?
Саммер потупила взгляд.
– Скорее всего, я даже не смогу приобрести тебе хорошую одежду, когда твоя износится. Для этого придется сильно урезать норму расходов на еду и припасы. Я…
Девушка порывисто поднялась. Ее ручки напряглись и сжались в маленькие кулачки.
– Вы уже сказали, мистер Сейбр! Я поняла! Нет нужды перечислять остальные причины, которые делают нежелательным мое присутствие в стенах вашего дома! Вам, судя по всему, приятней компания овец, собаки и вашего друга Фрэнка! В вашем сердце не нашлось для меня ни малейшего уголка. Отлично! Это меня как раз устраивает. Вы мне тоже не нужны. И признаюсь – я сделала глупость, отправившись в Новую Зеландию! У меня полно друзей в Англии… – Она тяжело сглотнула, всхлипнула и… развернувшись на каблучках, бросилась из комнаты вон.
Сейбр поднялся так быстро и резко, что стул полетел на пол. В два прыжка он настиг Саммер и развернул ее лицом к себе. Девушка глядела на него широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы. Это был взгляд, сочетавший в себе боль и ярость. На какое-то мгновение Ником овладело безумное желание прильнуть ртом к ее рту.
