что Саути-поэт «был человеком сильных и глубоких чувств: трагедия его поэзии заключалась в том, что он редко позволял им проявляться»17.
Вступление Саути на пост поэта-лауреата (1813) и его сотрудничество с консервативным «Куортерли Ревью» вызвали шквал яростной критики со стороны радикалов: Ли Хант, Томас Лав Пикок, Уильям Хэзлитт обвинили Саути в отступничестве от идеалов своей революционной юности и обрушили на него гневные инвективы и сатирические осмеяния. Критическая оценка его церемониальной поэзии и лауреатских од, «абсолютно и невыносимо скверных»1, также носила ярко выраженный политический характер. Обозревателей интересовали не столько журнальные очерки Саути, сколько его символический статус в качестве одного из столпов «Куортерли». Здесь следует отметить, что Саути часто расходился во мнении с главным редактором журнала, Уильямом Гиффордом, о котором в июле 1837 года писал: «С этим человеком у меня не было общих литературных симпатий; наши взгляды были абсолютно разными, за исключением рассмотрения основных политических вопросов» (LC, VI, 336). В особенности Саути сетовал на то, что Гиффорд часто искажал смысл его статей, чрезмерно сокращая их, и отзывался о редакторе как о «безжалостном мяснике»19. Но враждебно настроенные критики неизменно представляли Саути выразителем мышления «Куортерли Ревью».
Воскрешение радикалами в 1817 году давно забытой реликвии якобинской молодости поэта — поэмы «Уот Тайлер», пьесы об антифеодальном крестьянском восстании в юго- восточной Англии в 1381 году — предоставило идеальную возможность противопоставить ранние революционные убеждения Саути его настоящему положению придворного поэта и обозревателя торийского издания. Хэзлитт не преминул в ярких красках подчеркнуть контрастность ранних политических воззрений Саути и его нынешних взглядов, которые нашли отражение в статье «О парламентской реформе»: «Автор 'Уота Тайлера' был ультраякобинцем; автор Парламентской реформы — ультрароялист; первый был ярым демагогом, второй — подобострастный придворный шут; первый отстаивал высказанные другими парадоксы, второй повторяет заимствованные банальности; первый выражал такие мнения, которые тешили юношеское тщеславие, второй принимает те предрассудки, с помощью которых можно выгодно приспособиться к современной эпохе <…>».
Пережив увлечение революцией, Саути пришел к отказу от своих прежних. убеждений. Перемена в политических взглядах поэта, произошедшая примерно в 1809 году, может быть объяснена, как утверждает его сын Чарльз Катберт Саути, «временем, опытом, углубленными познаниями и твердо установившимися воззрениями <…>» (LC, V, 3). В разгар споров о политических взглядах новоиспеченного лауреата, невозмутимый «бард, увенчанный лавровым венком», опубликовал «Родерика, Последнего из Готов» (1814), поэму, которая вызвала единодушное признание критиков. «Я полагаю, что 'Родерик' настолько близок к совершенству, насколько это возможно в поэзии. Принимая во внимание, как я не люблю эту школу, мне самому странно это признавать», — писал Байрон, впоследствии злейший литературный враг Саути. Противоречивость в отношении Байрона к Саути свидетельствует о сложной и неоднозначной оценке творчества писателя его художественным поколением.
Постепенно в своем творчестве Саути обращается к прозе: пишет великолепные исторические сочинения и биографии, составляет вступительные комментарии к многочисленным изданиям и переводам, публикует очерки по социологии и литературной критике. «История Бразилии» (1810), «Жизнь Нельсона» (1813), «Жизнь Уэсли» (1820) — вот лишь некоторые произведения, сразу же снискавшие писателю всеобщее признание. Именно прозаические сочинения и журнальные очерки Саути заставили многих критиков перейти от сомнительной оценки его поэзии к восторженному признанию его таланта как прозаика. Хэзлитт, к примеру, сравнивая прозу Саути с работами Кольриджа, Вордсворда и Байрона, назвал его «самым лучшим и самым прирожденным писателем-прозаиком из ныне живущих поэтов»22.
Непреклонный консерватор по основным политическим вопросам и сторонник существующего порядка, Саути, вместе с тем, был одним из самых либерально настроенных общественных реформаторов. В его эссеистике поднимаются проблемы социального переустройства общества, предлагается всеобъемлющая реформа в области нравственности и религии. В числе первых литератор признал пороки буржуазного индустриализма и сумел предложить реальные меры, способствующие разрешению социально-экономических проблем современности. Трагедией промышленной революции он считает «дегенерацию человеческой жизни под давлением системы, которая отрицает единство человечества и оставляет человека один на один с его собственными проблемами». В 1817 году в «Литературной биографии» Кольридж восхищенно отозвался о мастерстве Саути-обозревателя: «<…> когда я думаю о нем как об известном эссеисте (ведь его статьи в журналах — это в гораздо большей степени эссе, написанные по важным, животрепещущим вопросам, чем просто критические обзоры того или иного сочинения), я напрасно ищу среди писателей кого-нибудь, кто обладал бы такими знаниями, почерпнутыми из такого числа малоизвестных источников, снабженных таким количеством справедливых и оригинальных мыслей, написанных в живом и остром стиле, неизменно равно классическом и вместе с тем ясном <…>».
Многолетняя работа в качестве литературного критика и обозревателя периодических изданий приносила Саути постоянный доход. С одной стороны, он сетовал на то, что статьи в журналах отнимали у него много сил и времени, с другой — признавал, что нуждался в этих средствах. И действительно, финансовый вопрос играл важную роль в жизни Саути, так как он никогда не забывал о своем долге перед многочисленными родственниками и домашними, находящимися на его содержании. В 1844 году, вскоре после смерти писателя, Вордсворт дал сравнительную оценку творчества Кольриджа и Саути: «Сейчас я действительно уверен < …> в том, что ни один человек не способен написать стихи, которые всегда будут жить в сердцах его собратьев, иначе чем по непреодолимому внутреннему порыву в его сознании, вовлекающему его в работу, от которой он не в силах отказаться, чего бы ни требовал его долг перед собой или другими людьми». Несмотря на благородное стремление Саути обеспечивать достойное проживание зависимым от него людям, многие критики вслед за Вордсвортом отмечали, что финансовая необходимость, вынуждающая литератора браться за трудоемкую и разрушающую творческое воображение работу, стала причиной трагического угасания его творческой индивидуальности.
В 1820 году поэт-лауреат пишет на смерть короля Георга III поэму «Видение суда», которая, скорее всего, была бы предана забвению, если бы не сокрушительная одноименная сатира лорда Байрона. Ссора Байрона и Саути к тому времени длилась уже несколько лет, то угасая, то вспыхивая с новой силой. В предисловии к поэме Саути выступил с резкой критикой «сатанинской школы» — поэтов «с больным сердцем и развращенным воображением», которые «восстали против самых святых законов человеческого общества, и <…> прилагают все усилия, чтобы сделать остальных такими же жалкими, как и они сами, заражая их аморальным вирусом, разъедающим душу»26. И хотя не было названо никаких имен, все знали, о ком идет речь. Байрон ответил своему оппоненту в третьей песне «Дон Жуана» (опубликованной 8 августа 1821 года), где высмеял Саути как поэта:
