– В бригаде?
– Ну да, в бригаде Серпуховского МЧС. Я же спасатель.
– Как интересно… – удивилась Марина.
– Вы можете положить цветы в машину, тогда вам будет проще, – похоже, у него начал развязываться язык. Кажется, он чувствовал себя комфортнее и уже почти не смущался. – Ведь в этом месте полагается всплеснуть руками.
Марина рассмеялась.
– Да? Всплеснуть руками? – Она открыла дверцу, перегнулась через водительское сиденье и положила гвоздики на пассажирское. Она могла бы их небрежно кинуть, но Марина аккуратно положила.
Кстин не удержался и бросил быстрый взгляд на ее легкие летние брюки… И на то, что они обтягивали.
Марина выпрямилась и поправила блузку; затем заправила выбившуюся прядь золотистых волос за ухо.
– Ну, реплику!
– Какую?
– Ну-у-у… – Марина развела руками.
– Ах да! – спохватился Кстин.
Он выпятил грудь и веско повторил:
– Я же спасатель.
Марина удовлетворенно кивнула и картинно всплеснула руками:
– Что вы говорите? Как интересно. Это должно неотразимо действовать на женщин, не правда ли?
– Поэтому я и пошел туда работать.
– Немного корыстно. Но, по крайней мере, искренне…
– Я никогда не вру.
– Может быть, может быть… – То самое легкое облачко появилось снова, и, казалось, оно говорило: «Я никогда еще не встречала мужчину, который бы не врал».
– Ну, не буду убеждать вас, что в Серпухове никто никогда не врет… Вы же все равно не поверите…
– Да, – согласилась Марина. – При всем уважении к вашему замечательному городу…
– Извините… Марина… – он сказал это так, словно наступил на тонкий лед, не будучи уверенным в том, что этот лед его выдержит. Кстину показалось, что Марина вздрогнула, но… Наверное, это только показалось. – Вы сейчас очень заняты?
– А… – она растерялась. Она знала, что за этим последует какое-то предложение, и сомневалась, что сможет его принять… Но и отказывать тоже не хотелось, она сама не знала почему.
Марина пожала плечами.
– Ну, не так, чтобы уж… – Она лихорадочно соображала, что же он сейчас скажет и как она должна на это отреагировать…
– Давайте поедим мороженого.
Это была домашняя заготовка – пустяковая и невинная с виду, но Кстина она часто выручала. Когда денег было совсем немного, а пригласить куда-нибудь понравившуюся девушку очень хотелось, он предлагал посидеть в кафе «Мороженое», справедливо полагая, что уж на мороженое-то всегда хватит, потому что его много не съешь. Это срабатывало во всех случаях. Но не зимой. К счастью, на дворе был июль, и довольно жаркий.
– Мороженого? – Марина выглядела обескураженной – так, словно он предложил ей Бог весть что.
– Ну да. А вы что, не любите мороженое? Знаете, Александру Македонскому специальные гонцы через полмира доставляли снег с горных вершин Гималаев. Они набирали целую тонну, распихивали его по всяким сумкам, рюкзакам, чемоданам и даже набивали в карманы, а когда привозили, оставалась всего одна маленькая горсточка. Так вот он поливал эту горсточку клюквенным сиропом и ел маленькой ложкой, причмокивая от удовольствия. А потом говорил: «Еще!» И гонцы, не успев расседлать коней, снова отправлялись в Индию. Ну так что?
Марина пожала плечами.
– Нет, я люблю мороженое. Может, не так сильно, как Александр Македонский… Но… Да, от мороженого я бы не отказалась.
– Отлично! Может, вы знаете какое-нибудь местечко, где нам дадут прекрасного серпуховского мороженого?
Марина улыбнулась.
– Местечко знаю, но боюсь, нам придется довольствоваться московским.
Физиономия Кстина говорила, что московское – это, конечно, не снег с вершин Гималаев и уж тем более не серпуховское, но… Ради нее он готов и на такую жертву.
– Хотите – поставьте машину и поедем на мотоцикле?
Марина укоризненно покачала головой.
– Сейчас вы, наверное, станете меня убеждать, что в Серпухове никто не ездит на машинах?
– Нет, почему же… Попадаются всякие странные личности.
– Да, с вами не соскучишься. – Марина представила себя верхом на мотоцикле, позади этого веселого парня… обнимающую его за плечи… – Нет, на мотоцикле мы не поедем.
– Я был готов к этому, – сурово сказал Кстин и надул губы. – Хорошо, я поеду за вами следом.
– Знаете… – Марина колебалась. – Мне так не хочется никуда ехать… Я как таксист, целыми днями за рулем.
Она оглянулась на большой универмаг, в виде крыла пристроенный к Башне.
– В нашем магазине продается отличное мороженое. С вишней… – она помедлила.
– Вы хотите пригласить меня в гости и колеблетесь? – это звучало чересчур прямолинейно, и Марину это слегка задело. – Не волнуйтесь, я безобидный. К тому же, – Кстин решил, что пора достать козыря – попытаться получить рабочую визу, – я помогу вам повесить занавески на кухне…
По лицу Марины он понял, что сказал что-то не то. У него против воли вырвалось нечто, чего он не должен был говорить. Он сказал это, не задумаваясь, и потом сильно пожалел.
– Занавески? – переспросила Марина.
Она действительно купила занавески – наконец такие, какие хотела. Они так и лежали в пакете запечатанными, потому что сама она никак не могла их повесить. Не то чтобы они были очень нужны – проходя сквозь стекла Башни, солнечный свет становился мягким и приглушенным, – но срабатывала старая московская привычка: кухня должна быть уютной, потому что на ней проводят слишком много времени.
«Почему он сказал про занавески?» – подумала Марина. Скорее всего это было просто совпадение, и все же…
– Разве я вам что-нибудь говорила про занавески?
– Нет, это я говорил про занавески.
– А почему именно про занавески?
– Ну… Не знаю… Наверное, потому, что моя мама любила повторять, что занавески на кухне – это все равно что передник для хозяйки.
Поэтому…
– Да? Ну что ж… Передайте вашей маме, что я с ней согласна.
– Она умерла… – отозвался Кстин.
