знаю.
После нескольких неудачных попыток найти во мне собеседника, таксист решительно потянулся к магнитоле.
«Мы желаем счастья вам…» – полетело по салону, нарушая ход моих мысли.
Но я все же успел поставить точку.
– Нет, сам перезванивать я не собираюсь, – прошептал я.
И словно по команде таксист переключил магнитолу на другую радиостанцию.
Войдя в ресторан, я тут же прошел к своему любимому месту, благо оно было не занято. Кирпичные стены, картины, крупные жалюзи, канделябры. Все это действовало на меня умиротворяюще, хотя сегодня вообще какой-то странный день, резко отличающийся от тех, к которым я привык. Или я просто давно не находился в полном одиночестве? Ничего, значит, полезно иногда.
Заказав омлет с помидорами-гриль, тосты, кофе и смузи-манго, я закурил и стал ждать, опасаясь вновь погрузиться в пучину собственных, но совершенно новых для меня мыслей. Но, как оказалось, опасения мои были напрасными.
Она сидела за пару столиков от меня. Одной встречи глазами мне было достаточно, чтобы понять, кто она и что. Но тем не менее что-то останавливало меня от того, чтобы тут же выбросить все это из головы.
Черные волны волос. Черные жемчужины глаз. И наверняка такие же черные мысли. Но я смотрел на нее и тихо тонул в ее образе.
Паре моих мыслей все же удалось крутануться вокруг желтого кольца на безымянном пальце моей правой руки, но я тут же принялся избавляться от них. А потому не сразу отреагировал на нежное «Позвольте прикурить».
И секунду спустя я уже поворачивался в направлении этого приятного слуху голоса…
В воскресенье вечером, дав обещание, что непременно позвоню, и действительно намереваясь когда-нибудь это сделать, я вновь был предоставлен самому себе.
Бурный уик-энд, стоивший мне много как сил, так и денег, уже порядком поднадоел, а потому хотелось полного спокойствия и безмятежности.
Я медленно шел по неизвестной мне улице. Вечер опускался над городом. Здесь, в центре Москвы, это сразу становилось заметно. Нависавшие надо мной здания отнимали последний за сегодня солнечный свет. Горящие рекламные вывески становились заметнее, а от включенных фар и габаритных огней автомобилей, то и дело сновавших туда-сюда, пестрило в глазах. Но жизнь не прекращалась, она просто сменялась на совершенно новую и не менее активную.
Вдруг боковым зрением я заметил, как откуда-то сбоку мелькнула тень, и через мгновенье в нос ударил сильный запах мочи.
Я ускорил шаг. За спиной раздавалось противное шарканье и бормотание. Пройдя несколько шагов, я тут же метнулся к тротуару, поднял руку и принялся махать первой попавшейся машине, надеясь как можно скорее убраться из этого отвратительного места.
– Вы знаете, что самый важный вопрос, который следует разрешить практически, это: можно ли быть счастливым и одиноким? – вгрызался в меня мерзкий скрипучий голос. – Это не мои слова, это Альбер Камю. А что вы думаете по этому поводу?
Запрыгнув в заднюю дверь остановившегося «москвичонка», я тут же захлопнул дверь и перебрался на противоположное место. Мужик за рулем оказался сообразительный и без каких-либо вопросов рванул с места.
Войдя в дом, я вспомнил, что все выходные мой мобильный телефон был выключен. Дело в том, что мне просто не хотелось, чтобы жена позвонила со своими проблемами в какой-нибудь неподходящий момент, когда я, будучи навеселе, мог сболтнуть лишнего или Татьяна могла просто услышать что-нибудь лишнее. А что до меня, то записку написала, вещички собрала, ну и до свидания.
Татьяны среди звонивших не оказалось. Но без сюрпризов все же не обошлось.
Сашка. Три непринятых вызова. Все сегодня. «По одному на каждого», – подумал я. Да, я, Сашка и Леха. Три товарища. Все с институтской скамьи. Правда, Сашку потом любовь скрутила, и живет он теперь в далекой Алма-Ате. Ничего не попишешь – жизнь. Но все равно не забыли же друг друга. Хотя я не помню, когда последний раз сам ему звонил. Не помню.
Не долго думая я нажал кнопку вызова.
– Илюха! – раздалось в трубке. – Ну наконец-то! Ты где пропадал?
– Здорово, Саня! – обрадовался я. – Да так, по делам тут все выходные промотался. Ты как? Как там Алма-Ата? Ой, прости, Алматы?
– Да я в Москве! – крикнул Сашка. – Днем прилетел. Дозвониться ни до кого не смог, вещи в камеру хранения сдал и шатался полдня. Сейчас вот вроде место в гостинице нашел.
Я не верил своим ушам.
– Сашка! Хорош, ты что, правда в Москве? – У меня просто не укладывалось это в голове. – Почему не предупредил-то? Встретил бы и все такое. А?
– Да спонтанно как-то все получилось, – продолжил Сашка. – Слышь, Илюх, давай я сейчас здесь все формальности улажу и наберу, ладно?
– Какие формальности? Какая гостиница? Ты с ума, что ли, сошел? Давай бери машину и мухой ко мне! Адрес есть? Тогда записывай.
Сашка стал что-то говорить, но я больше не хотел ничего слушать. Продиктовав адрес и удостоверившись, что Сашка его записал, я коротко бросил «жду» и отключился.
Поверить в то, что Сашка действительно прилетел, я смог, только когда собственными глазами увидел его улыбающимся перед воротами моего владения.
Ну точно. Санек. Ермолаев. Ерема.
– Ерема! – крикнул я и бросился к невысокому человечку с большим чемоданом в руках. Чемодан тут же упал, а парень обхватил меня своими маленькими ручками. – Ну ты какими судьбами, чертяка? Дурень все-таки, что не предупредил!
– Здорово! – пропел человечек, не переставая меня трясти. – Да в командировку. По- другому не вырваться. Я как услышал на фирме, что в Москву надо кого-нибудь отрядить, так сразу в добровольцы подался.
– Надолго? – спросил я. – Черт, даже не представляю, сколько мы не виделись!
– Да лет пять, наверно. Сам что-то не могу сообразить. А приехал-то порядочно, знаешь, недели на три, – сказал Сашка и сел на свой чемодан. – Примешь на пару деньков? А потом я все-таки в гостиницу.
– Молчи, дурак. Гостиница, – пропел я. – Ты думаешь, я тебе позволю в гостинице жить? Ты сейчас в лоб, дружище, за такие слова получишь!
– А Танюха как? Против не будет? Все-таки три недели…
– Ты с ума сошел – конечно же, нет, – ответил я.
Да и не была бы. Об остальном я решил рассказать Сашке позже. Я подхватил его чемодан и поспешил в дом.
– Санек, ты что, казахское золото в Россию контрабандой везешь? – усмехнулся я, чемодан был жутко тяжелый.
– Почти, – послышался из-за спины Сашкин голос. – Там две трети только приборы занимают. Ну и мое барахлишко, конечно.
– Понятно, – сказал я, заходя в дом. – Все еще мастеришь?
