знать это?
Для них я очередной идиот за рулем дорогой машины, причем одни ненавидят меня за первое, другие за второе, а третьи вообще за все сразу – за то, что идиот, и за то, что на дорогой машине. А главное, случись что-нибудь, никто не скажет, стоя у развороченной груды металла над моим переломанным бездыханным телом, что этот вот товарищ был очень расстроен тем-то и тем-то, а потому был взбешен, и стоит его понять, а может быть, даже простить и пожалеть. Никто так не скажет, все скажут обратное. Это как подростковые суициды. Какой-нибудь мальчик или девочка, просовывая голову в петлю или проглатывая сотую таблетку снотворного… Из-за несчастной любви? Конечно, а из-за чего же еще. Так вот, думает лишь о том, что сейчас, мол, буду висеть здесь или лежать потом в гробу и смотреть, как вы все меня любите. А особенно ты, предмет моей любви, мне интересно, что будешь делать ты? Как ты будешь жить после этого? Так вот, сейчас узнаем, нужно только записку поплаксивее написать. Вот приблизительно так:
А дальше подпись. И где-нибудь ниже: «Помни обо мне».
Вот так. И это кажется таким прекрасным, таким восхитительным, что этот человек сидит, по нескольку раз перечитывает эти строки, удивляясь и восторгаясь самим собой, как будто он написал какой-то прекрасный сценарий, по которому через несколько минут будет разыгран спектакль, после которого все поплачут, похлопают актерам и пойдут на банкет.
Да, примерно так и будет. С некоторыми поправками. Хлопать будет некому, а банкет будет проходить под черными флагами.
И вот как только у меня все это прокрутилось в голове, я мгновенно успокоился. Точнее, успокоился настолько, чтобы успокоить автомобиль, взял себя в руки и осторожно, ряд за рядом, перестроился на крайнюю правую полосу и остановился.
На мгновение стало как-то легко на душе. Словно мне удалось посадить ночью огромный военный бомбардировщик со всем его боекомплектом и на фюзеляж, потому как что-то произошло с шасси.
Я сильно стукнул по рулю и громко выругался. А потом откинулся на спинку сиденья, затылком коснулся подголовника и закрыл глаза.
Я просто сидел под тихий шепот стеклоочистителей и щелканье «аварийки».
– Ну что? Ты как? – Кто-то внутри меня вновь начал диалог.
– А ты не видишь? – ответил второй.
– Что собираешься делать?
– Не знаю. Что я могу?
– Ты? – удивился первый.
– Да, я, – прошептал второй.
– Да все. Ты можешь все, если засунешь поглубже все свои страхи, жалобы, необоснованные страдания… Свою липовую депрессию!
– Липовую?
– Да, да, липовую… Какую же еще? Вот скажи мне, ты счастлив?
– М-м-м…
– Что, неужели так трудно ответить?
– Нет, я не счастлив. Абсолютно.
– А почему?
– Я не знаю.
– Хорошо, тогда скажи мне, что тебе сейчас нужно, чтобы почувствовать себя счастливым, а?
– В первую очередь вернуть мать, потом ребенка с женой, потом…
– Стоп, стоп, стоп! Разогнался, – крикнул первый. – Тогда объясни, почему ты не мог быть счастлив раньше, когда все это у тебя было? Почему? Что мешало тебе? Кто мешал тебе? Кто заставлял тебя лежать на диване и желать единственного – скорее уснуть, чтобы не видеть всего этого кошмара, что тебя окружает? А? Ответь? Где ты? Куда подевался? Э… Эй!
– Отстань! – завизжал второй. – Убирайся отсюда! Я не хочу тебя слышать, понял?! Я не знаю, понимаешь, не знаю! И мне не нужны подобные вопросы, потому что я не в состоянии дать ответ! Не в СО-СТО-Я-НИ-И! Понял? Убирайся!
Я дернулся и открыл глаза. Эта проклятая дрема меня сведет с ума. Господи, прямо театр одного актера. Уф… Какое противное ощущение. Я, помню, подобное уже ощущал. Бывало, едешь в метро. Ага, еще в студенческие годы. Не выспавшийся, ясное дело. Так вот, едешь, дремлешь, считаешь остановки, потому что услышать сквозь эту пелену сна металлический голос диктора просто невозможно. И вот все тихо, мерный стук колес, привычный скрежет вагонов, на который уже никто не обращает внимание, как на громко тикающий в темноте родного дома будильник; все заняты своим делом – читают, разговаривают, тихо что-то напевают или, как вы, предались утренней вязкой и приторно- сладкой дремоте. И вот вы сидите, увязая в ней все глубже и глубже, и тут, непонятно по какой причине, ваш сонный мозг решил показать себя и посылает сильный, но очень короткий импульс и…
И вы резко дергаете ногой!
Раз! Все. Вы еще сидите с закрытыми глазами, но сна уже нет, даже намека на то, что он когда-нибудь присутствовал в вашей голове. Вы абсолютно ясно мыслите и сразу же представляете, как все сейчас там, за тонюсенькой кожей век, смотрят на вас и думают, какой же вы кретин ненормальный. Страшно открыть глаза, и чтобы хоть как-то реабилитироваться, а точнее, дать понять всем вокруг, а смотрят они или нет – все равно, вы еще раз дергаете ногой, но уже более осторожно и продуманно. Ну вроде бы вы специально по какой-то причине так делаете. Мало ли что. Все, после этого нужно полностью обрести контроль над собой и спокойно открыть глаза. Что, мол, смотрите, я сам прекрасно знаю, что пару раз сейчас дергал ногой. Ну и что? Мне это было необходимо. Да. Два раза. Абсолютно сознательно. Итак, вы открываете глаза, но никто не смотрит. Нет, ну может, кто-нибудь и взглянет мельком – улыбнется и снова вернется к своим занятиям. Все, не больше. А чувство все равно остается. Все равно как-то мерзко на душе, как будто ты сделал что-то предосудительное, мерзкое, непристойное. Фу!
Вот и сейчас я сидел один в своей машине и мне было стыдно. Стыдно перед самим собой и перед всем человечеством сразу. Глупо, но факт. Мне было как-то мерзко и неприятно. Что за дискуссии я веду в своей голове? Кто там прав? Кто реальнее? Кто важнее? Кто сильнее? Что за бред? У всех так, или я один такой красивый? Может, вот именно теперь пора обратиться за помощью к специалистам? Раньше придумывал, а теперь вот, пожалуйста, проходите, милости просим! Ужас! Кошмар! Как мне это все надоело! Все против меня – всё и все! Мне страшно, теперь мне становится страшно по-настоящему. Или и на этот раз не по- настоящему? А как тогда по-настоящему? Раньше я боялся и думал, что ничего страшнее не бывает, теперь я боюсь и вполне допускаю, что это только начало… И это пугает еще больше. Что происходит? Передо мной снова встал этот вопрос. Что происходит, Господи, прошу, ответь мне?
Раньше я думал, что все уже произошло. На самом же деле все только-только начинает происходить, с каждой минутой все сильнее и сильнее набирая обороты. Мне открыли счет, но я совершенно не хочу его увеличивать. В нем и так уже слишком много записей. Я боюсь, я устал. Я сильно устал, нечеловечески. Абсолютно.
Через десять минут я ехал к отцу – нужно было его проведать, посмотреть, как и что. Может, все-таки удастся уговорить его пожить у меня недельку.
