– Да помогите же ему, наконец! – кричал молодой человек в кофте. – Чего он орет?
Крик не нарастал и не убывал. Он просто длился.
Но Денис не мог обернуться и посмотреть, в чем там дело.
В нише, в углу между дверью и краем сиденья, лежала Алиса. Она сжалась в крошечный комок и выглядела такой маленькой, что казалось, ее можно положить за пазуху, и такой изломанной, словно хрупкая льдинка, смятая в теплой руке.
– Алиса… – Денис осторожно приподнял ее.
Девушка зашевелилась и что-то произнесла.
– Тихо-тихо, не двигайся… – Денис прижал ее к себе.
Молодой человек, его неожиданный союзник, как мог, сдерживал наседающую толпу.
– Не мешайте! – закричал он и ударил ногой в стекло.
Стекло треснуло, но осталось на месте. Это позволило выгадать еще несколько секунд. Впрочем, Дениса это не интересовало. Он аккуратно ощупывал Алису.
– Девочка моя… – говорил он, не замечая, что из его глаз катятся горячие благодарные слезы. – Ты цела? С тобой все хорошо?
Алиса посмотрела на него и попробовала улыбнуться.
– А знаешь, ты не такой тяжелый, как этот гегемон, который на меня улегся, – тихо сказала она. И (он это понял сразу, по лукавым искоркам, появившимся в уголках глаз) дальше последовал неожиданный поворот темы. Ее коронный трюк. – Зато он мягче.
– Алиса… – Денис прижал ее к груди и поцеловал в макушку. – Алиса…
– Можешь не ревновать, – сказала она ему на ухо, пытаясь придать голосу некоторую ворчливость. – Он не успел ничего сделать.
Денис скосил глаза на пол. Толстяк лежал не двигаясь, и его неестественно искривленная шея недвусмысленно говорила о том, что он бы и не смог ничего сделать.
– Значит, я зря так торопился?
– Что это за крик? – спросила Алиса, и Денис посмотрел через головы назад.
– Я не знаю, – сказал он. Но он знал.
Лежавшие в проходе люди медленно вставали, помогая друг другу. Наконец завал из тел исчез, и стало видно, кто кричал – мужчина в кожаном пиджаке. Едва почувствовав свободу, он вскочил на ноги и стал топтать человека, лежавшего под ним.
– Тварь! Гад! – кричал мужчина. Правую руку он крепко прижимал к животу, словно боялся, что оттуда что-нибудь вывалится.
По лицу катились крупные капли пота, будто он угодил под проливной дождь. На лбу и висках вздулись толстые вены.
– Тварь! Тварь! – орал он, с ожесточением заколачивая каблук в человека, лежавшего на полу. Между его пальцами сочилась кровь. – Он прогрыз мне брюхо!
Мужчину схватили за руки и оттащили в сторону.
Денис увидел, как с пола, шатаясь, поднимается другой мужчина, с лицом, залитым кровью.
Дениса передернуло от страшной картины. Когда оба мужчины были зажаты навалившимися телами и никто из них не мог пошевелиться, нижний грыз живот верхнего, потому что он не давал ему дышать. Делал это скорее всего не намеренно, а от отчаяния, повинуясь слепому инстинкту самосохранения.
«Не надо было расстегивать пиджак!» – подумал Денис и впервые по-настоящему испугался. Действительно, в том кромешном аду, куда они угодили, единственное, что они МОГ– ЛИ делать для своего спасения, – не расстегивать пиджак. Остальное было не в их власти.
Или – в их?
Они познакомились в митинской районной поликлинике.
После катастрофы в Башне Денис не хотел никого видеть. Он не мог жить с родителями в городской квартире, прелести загородного дома также его не прельщали. В Митине была еще бабушкина квартира, где Истомин-младший и был прописан.
Бабушка молодилась изо всех сил, жила в подмосковной Жуковке с мужчиной, который был на восемнадцать лет младше, и ненавидела, когда внук называл ее бабушкой. Митинскую квартиру она посещала не чаще, чем раз в месяц – чтобы оплатить коммунальные услуги. Когда Денис пообещал взять эти заботы на себя, бабушка только обрадовалась.
Денис пришел в поликлинику снимать швы – во время событий в Башне крупный осколок стекла повредил ему спину. К счастью, рана быстро зажила.
В тот день был его последний визит к врачу. Хирург, молодой парень, работавший после института сразу на трех работах, вытащил длинным пинцетом шелковые нити и наложил новую повязку.
– Не мочить, через три дня можно снять, – улыбаясь сказал он.
– Спасибо! – Денис тихонько поставил на стул пакет, в котором лежала бутылка коньяка «Реми Мартэн».
Хирург снова улыбнулся и молча кивнул.
Денис вышел в коридор.
Вдруг он увидел маленькую хрупкую девушку, сидевшую на кушетке. Девушка упиралась обеими руками в края кушетки и тяжело дышала.
Она потянулась к своей сумке, но так неловко, что сумка упала на пол.
Денис быстро подошел и присел на корточки.
– Вам плохо? – спросил он и мысленно выругался: «Конечно, плохо! Ты что, не видишь?»
Девушка закашлялась. Лицо налилось краской, но кончик острого носа и губы посинели.
Она пожала плечами и через силу выдавила:
– Да уж… нехорошо…
– Вам помочь? – сказал Денис.
– Если… вы… не слишком… заняты… – прохрипела девушка и кивнула в сторону сумочки.
Денис схватил сумочку и, поймав утвердительный взгляд, перевернул ее, вывалив содержимое прямо на пол. Девушка одобрительно кивнула.
Он отбросил в сторону паспорт, флакончик с лаком для ногтей, тюбик с витаминами, нераспечатанную пачку сигарет и наконец нашел то, что, по его мнению, должно было помочь, – небольшой цилиндрик с пластмассовой насадкой. Ингалятор.
Денис протянул его девушке.
– Да?
Девушка взяла ингалятор.
– И сигарету… – сказала она. Так серьезно, что Денис на мгновение ей поверил.
Девушка запрокинула голову и пару раз нажала на колпачок ингалятора. Ее дыхание стало не таким шумным, губы порозовели.
– И вы еще курите? – укоризненно спросил Истомин.
Девушка смотрела в потолок. Она словно к чему-то прислушивалась. Затем она еще раз брызнула себе в рот и только после этого взглянула на Дениса.
– Моя обычная проблема. Я почему-то кажусь всем идиоткой… – Она сокрушенно покачала головой. – Конечно, нет. Куда мне курить, с моей-то астмой?
Ее ответ сбил Дениса с толку.
– Зачем вам тогда сигареты?
– Чтобы проявлять силу воли и удерживаться от соблазна, – как о чем-то само собой
