главное отличие!»
– Конечно, Оксаночка. Проверю, – немного снисходительно сказала она, взяла накладную, положила перед собой на стол и демонстративно отвернулась.
Сейчас ей хотелось позвонить Константинову и еще раз услышать его голос. Ирина покопалась в сумочке и достала мобильный телефон. Затем, поколебавшись, взяла пачку тонких сигарет с ментолом.
Она очень редко курила, тем более что руководство запрещало сотрудникам курить в офисе, а спускаться всякий раз на улицу было лень, особенно в такую-то погоду.
Но разговор не предназначался для посторонних ушей.
Она взяла мобильный, пачку сигарет и поднялась со стула.
– Девочки, у кого есть зажигалка?
Новенькая, Маша, чей стол был рядом с дверью, услужливо протянула ей зеленый «Крикет».
– Возьмите, Ирина Александровна!
– Спасибо, Машенька! – сказала Ирина и степенно вышла из комнаты.
Василий Петрович, увидев ее, нажал кнопку у себя на пульте. Дверь запищала, рядом с косяком замигал зеленый огонек.
Охранник покачал головой:
– Ай-яй-яй, Ирина Александровна!
Он годился Ирине в отцы, но не мог удержаться от неловких заигрываний.
– Я немножко, дядя Вася… – притворно потупившись, сказала Ирина.
– Иди уж… – вздохнул охранник.
Ирина вышла на улицу, но доставать сигарету не стала.
Она вошла в меню телефона, открыла электронную записную книжку и нашла номер Константинова.
Динамик мобильного издал три восходящие ноты, и механический голос возвестил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Ирина нахмурилась. Насколько она помнила, такого никогда еще не было. Константинов не отключал телефон ни на минуту: всегда могли позвонить деловые партнеры, прорабы, должники и кредиторы – словом, кто угодно.
– Странно, – сказала она, сбросила вызов и закурила.
Тонкая сигаретка быстро догорела до конца – меньше, чем за пару минут. Ирина выбросила окурок в урну и набрала номер Константинова еще раз.
Тот же результат.
– Что это такое? – удивилась она.
Это маленькое происшествие испортило ей настроение. Ирине почему-то показалось, что Константинов вдруг передумал, как это уже было одиннадцать лет назад. Решил не заходить слишком далеко, нырнул в кусты и отключил телефон. А может быть, и поменял номер.
«Да нет же. Это просто глупо. И потом, я знаю, где он живет… Если просто отключить телефон, это ничего не даст. Нет, нет».
«Скорее всего у него просто села батарейка», – размышляла она. Но этот вариант казался еще менее реальным.
«Чтобы у Константинова села в телефоне батарейка, и он этого не заметил? Ну уж нет».
Она решила перезвонить попозже. Может, после того, как проверит накладную?
«Ну да, мне сейчас больше не о чем думать – только о накладной».
Ирина посмотрела на машину, стоявшую невдалеке, развернулась и взялась за ручку двери. Она была закрыта.
Ирина подняла голову и посмотрела в камеру наблюдения.
«Уснул, что ли, старый пень?» Обычно дядя Вася сам открывал ей дверь, не дожидаясь звонка.
Ирина помахала рукой, но дверь и не думала открываться. Тогда она все-таки нажала на кнопку вызова. Не то чтобы это была бог весть какая тяжелая работа, просто она не привыкла к подобным знакам невнимания.
Зуммер переговорного устройства тоненько запищал, лязгнул электропривод замка, и дверь открылась.
Ирина вошла в холл и увидела, что охранник сидит, не отрываясь от телевизора. что-то на экране портативной черно-белой «Юности» настолько привлекло его внимание, что он не замечал ничего вокруг себя.
«Что могло так заинтересовать дядю Васю? Вот уж не знаю».
Она подошла ближе и перегнулась через барьер конторки.
– Что там, дядя Вася?
– Да вот, – охранник покачал головой. Видимо, этого показалось ему недостаточно, чтобы выразить свою озабоченность, поэтому он запустил в густые пегие волосы широкую квадратную пятерню. – Черт знает что творится! А? Жить стало страшно! В метро уже ездить нельзя!
– В метро? – Ирина насторожилась.
– Ну да! Вон, слышь, что говорят? Крупная авария… Прорва пострадавших. Прямо здесь, под боком, на «Тушинской». Интересно, до шести успеют ликвидировать? Как я со смены-то поеду?
Ирина вдруг словно увидела себя со стороны. Она стояла у барьера конторки, и мысли ворочались в голове с отвратительной медлительностью. Только одно слово, засевшее слишком глубоко, вызывало чувство неясной тревоги.
«Тушинская»… «Тушинская»?! «ТУШИН– СКАЯ»!!!
Внезапно накатившее оцепенение прошло, так же быстро, как и появилось.
– На «Тушинской»? Что там?
Она перегнулась еще сильнее и, не замечая, что жакет трещит по шву и рукав вот-вот грозит оторваться, протянула руку к телевизору и повернула его к себе.
– Ты чего? – спросил охранник.
В его голосе что-то дрогнуло, и от этого тревога Ирины только усилилась. Словно бы дядя Вася знал нечто такое, чего ей знать не положено.
– Как сделать громче? – воскликнула она.
На экране молодой человек с пышным начесом, скрывающим раннюю лысину, стоял с микрофоном в руке на площади автобусной станции.
И то, что он говорил, было настолько ужасным, что Ирина отказывалась этому верить.
Алексей Назимов не мог не видеть в происходящем некоего знака. Даже, можно сказать, знамения судьбы.
Прошло всего два месяца с тех пор, как он вместе с бригадой оказался у разрушающейся прямо на глазах Башни.
Назимов вел прямой репортаж, и его включения регулярно давали в телевизионной программе.
Это был воскресный день. Июль. Жара. Половина города разъехалась, но рейтинг у канала в тот день был просто сумасшедшим. Мало того, статистика свидетельствовала, что во время прямых включений количество телезрителей резко увеличивалось. Значит, аудитория «уходила» с других каналов, а это очень важно.
Это означало успех. Его личный успех как репортера.
Назимов не собирался останавливаться на достигнутом. Некоторые секреты ремесла, которые он понял в тот день, следовало хорошенько уяснить, закрепить и развить.
