Мужчина отстранил стюардессу и достал с полки чемоданчик.
– Сядьте, пожалуйста, в кресло…
– Да отстаньте вы от меня! – вскричал черноволосый, но в кресло все же сел.
Он поставил чемоданчик на колени и положил на него руки.
– Зеркало… – глухо сказал он. – У вас есть зеркало?
– Что? – девушке вдруг захотелось оказаться как можно дальше от него. «Еще набросится… Поскорее бы приземлиться!»
Стюардесса прошла в начало салона, поближе к кабине пилотов, и села на откидной стульчик лицом к пассажирам. Она пристально следила за поведением брюнета.
А тот вел себя очень странно. Он что-то тихо бормотал, затем ненадолго смолкал и прижимался лицом к иллюминатору.
Внезапно стюардесса почувствовала, как поведение самолета изменилось. Двигатели взревели, снова перейдя на повышенные обороты, самолет прекратил снижение, выровнял полет и стал крениться на правый борт.
«Почему мы прервали посадочную глиссаду? И зачем мы заходим на второй круг?» Девушка не удержалась и посмотрела в иллюминатор, словно могла там разглядеть причину внезапной перемены курса. На ее лице отразилась тревога.
Это длилось одно короткое мгновение. Мимические мышцы машинально сложились в дежурную улыбку, но черноволосый уже все понял. Стюардесса отвернулась от иллюминатора и наткнулась на его колючий немигающий взгляд.
– Все в порядке, – поспешно сказала она. – Ничего особенного…
Брюнет кивнул.
– Я вижу.
Он громко хлопнул ладонями по чемоданчику и с тоской закричал:
– Я же чувствовал, что все так и будет! Я чувствовал это!
Совершенно секретно. Молния!
Председателю ФСБ Российской Федерации.
Вследствие неконтролируемого выброса БАВ (биологически активного вещества) и в соответствии с директивой за № 00 074 спецобъект «Заслон-2» был подвергнут
Вероятность инфицирования Кудрявцева Н. В. одним из видов БАВ очень высока.
Прошу принять безотлагательные меры по установлению места нахождения и последующей
– Где он сейчас?
Седоволосый мужчина в элегантном костюме положил перед собой стопку стандартных листов формата А4 и, немного покопавшись в пластиковом стакане, выбрал самый острый карандаш.
– На борту.
– Когда посадка?
– Рейс уже должен был приземлиться, мы успели перехватить его в последние секунды. Командир корабля передал, что керосина совсем не осталось. Он может покружить над аэродромом еще несколько минут, не больше. Говорит, что ни о каком другом аэродроме не может быть и речи.
Седоволосый размашисто вывел на листе: «Времени нет».
– Передайте, пусть садится на самую дальнюю полосу. И чтобы ни в коем случае не приближался к зданию аэропорта. Сколько пассажиров на борту?
– Сорок шесть и двенадцать членов экипажа.
Седоволосый написал: «46 + 12».
– Этот… Кудрявцев. Он здесь в командировке?
– Так точно, товарищ генерал.
– С какой целью?
– Он должен был доставить усовершенствованный образец прибора ЧИП-66, чтобы передать его конструкторской группе «Радона».
– В Красноярске его провожали?
– До самого трапа. В Домодедово его тоже встречают, поэтому мы смогли так быстро отреагировать.
– Стало быть, пока никакой реальной опасности нет?
Референт пожал плечами.
– Можно предположить, что он является носителем неактивной формы вируса.
– И сейчас он активировался?
– Скорее всего.
Седоволосый обвел предыдущую запись жирной чертой. «46+12».
– А в Красноярске?
– От спецобъекта до взлетного поля его везли на машине в сопровождении двух сотрудников охраны. Все контакты установлены и находятся на обсервации в отдельных боксах военного госпиталя. Пока все трое: охранники и водитель – здоровы.
– Значит, там все под контролем?
– Так точно.
– А здесь – все зависит от нас?
Седоволосый кивнул, сам отвечая на свой вопрос, и написал на листе: «Москва».
– Пусть самолет садится. Изолируйте его на самой дальней полосе. Установите карантин. Успокойте встречающих.
Седоволосый говорил и чертил на листе какие-то одному ему понятные иероглифы: две палочки крест-накрест – самолет; параллельные горизонтальные прямые – взлетно- посадочная полоса; жирный крест и полумесяц – карантин.
– Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить «четвертую власть». Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде «атипичной пневмонии».
– Слушаюсь. Разрешите идти? – референт боднул воздух.
– Идите.
Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу.
В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт.
– Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска.
Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой.
– В чем дело? – на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними – жирный вопросительный. – Кто-то заболел?
– Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие.
