решение проблем только экспериментальным путем. Длительный эдисоновский путь изобретения обычной электрической лампочки, когда для выбора нити накала были вслепую перепробованы сотни самых разнообразных материалов, включая человеческий волос, — этот путь изживает себя в наши дни. Нет, мы не отвергаем экспериментального метода исследования, но мы должны хотя бы грубо в основном предугадать исход эксперимента. Вот этого научного предвидения результата мы и не находим в докладе о микросолнце…
Он сделал паузу, как бы припоминая что-то, потом повернулся к нам лицом и попросил:
— Покажите, пожалуйста, рисунок восемнадцатый и тридцать второй.
— Ого! — удивленно прошептал мне на ухо Виктор Платонов, пока Чжу Фанши отыскивал нужные чертежи и вставлял их в аппарат для передачи на большой экран. — Он, оказывается, только делал вид, что спит…
— Он все доклады слушает с закрытыми глазами, — шепнула нам Елена Николаевна, услышав удивленный шепот Виктора Платонова. — У него феноменальная слуховая память.
Между тем Валентин Ильич, увидев на экране чертежи, продолжал:
— Обратите внимание на эти уравнения. Это основа всех дальнейших выводов. Они относятся к определенному классу. Здесь, на мой взгляд, авторы допустили серьезную ошибку. Да, да, ошибку! Нельзя решать эти уравнения в лоб, как это делали они. Такие сложные системы со многими неизвестными таят в себе острые подводные камни и, как правило, в лоб не решаются. Правда, авторы проекта микросолнца здесь ни при чем. До самого последнего времени, точнее — еще неделю тому назад, не существовало других методов решения этих уравнений. Теперь такой метод есть…
— Какой? — донеслось сразу несколько голосов из зала.
— Неделю тому назад мой аспирант, исключительно одаренный юноша, который еще неоднократно порадует нас своими успехами, закончил свою первую теоретическую работу. В ней он, в частности, изложил метод приближенного решения подобного класса уравнений. Это именно то, что вам нужно, — обратился он к нам. — Ведь вам совершенно все равно, будет ли микросолнце на метр больше или меньше. Вам важно установить только сам факт его устойчивости. Вот это и можно сделать тем методом, о котором я сказал. Кстати, ваш пример явился бы блестящей практической иллюстрацией к теоретической работе моего аспиранта.
— Сколько времени займут вычисления? — спросил кто-то из зала.
— Не более трех недель. Я готов помочь авторам в расчетах силами своей лаборатории.
Он сделал паузу и внес предложение:
— Отложим решение этого вопроса на три недели. К концу этого срока мы будем иметь более надежные данные об устойчивости или неустойчивости микросолнца. Если окажется, что оно будет устойчивым, то взрыв можно будет осуществить, а где именно — это уже несущественно.
Он сел в полной тишине. Раздались аплодисменты. Джавару, улыбаясь, поднялся.
— Видимо, голосование в данном случае излишне, но для соблюдения всех формальностей прошу голосовать. Кто за последнее предложение, прошу нажать красную кнопку.
На экране, стоящем слева от президиума, вспыхнули почти одновременно многочисленные красные кружки — члены президиума голосовали за предложение Валентина Ильича. Одновременно в верхней части экрана вспыхнуло ярко-красное число 156 — количество поданных голосов.
— Кто против, прошу нажать черную кнопку.
На правой стороне на экране не появилось ни одного черного кружка.
Джавару закрыл заседание. Мы, взволнованные, подошли к Валентину Ильичу, чтобы поблагодарить его за совет и помощь. Он склонил голову набок, молча выслушал нас и сказал своим тихим голосом, который не показался мне теперь скрипучим:
— Не будем терять времени! Его у нас мало — всего три недели. Прошу немедленно в мою лабораторию.
Потом обернулся ко мне и сказал:
— А ведь я, Александр Александрович, будучи студентом, пользовался еще вашими трудами. Далеко за это время ушла атомная физика, а?
Три недели… Они промелькнули как один день. С утра до вечера мы все вместе, с помощью сотрудников лаборатории Валентина Ильича, проверяли устойчивость микросолнца. Метод приближенного решения нашей системы уравнений, предложенный молодым аспирантом, был, в сущности, прост, как таблица умножения. За эти три недели мы просчитали — конечно, с помощью кибернетических машин — свыше двух тысяч пульсаций микросолнца и убедились, что постепенно пульсации становятся монотонными, одинаковыми, а микросолнце сохраняет свой максимальный диаметр неизменным.
Это была серьезная победа.
Физическая секция президиума Всемирной академии наук собралась после трехнедельного перерыва и заслушала короткое сообщение Валентина Ильича. Старый ученый долго не соглашался вместо нас делать это сообщение, но нам в конце концов удалось его уговорить.
Он докладывал всего лишь пятнадцать минут. В конце выступления он изложил общий вывод, который мы предварительно обсудили у него в лаборатории.
— Целесообразнее всего провести первый взрыв все-таки не на Земле и не на Луне. Дело в том, что мы не можем поручиться, что учли все случайности, которые могут произойти при проведении опыта. Кроме того, микросолнце сможет существовать очень долго и, если оно будет находиться над Луной, то это, вероятно, помешает астрономическим наблюдениям, которые ведутся с поверхности Луны. Лучше создать это микросолнце там, где оно никому не помешает в течение долгого времени. Мы предлагаем опытный взрыв произвести на Венере.
С его доводами согласились все члены президиума Всемирной академии наук.
— И взрыв проведем и на Венере побываем! — прошептал мне на ухо Виктор Платонов. — Об этом можно было только мечтать. Вы рады?
Я молча кивнул.
Путешествия! Кто из нас не мечтал в детстве о путешествиях! Кто не воображал себя пассажиром межпланетного корабля, уносящего его на Луну, на Марс, на Венеру или еще дальше, в другой звездный мир, туда, где его ждут великие открытия и подвиги! Езда в незнаемое!.. Мечту об этом, зародившуюся в голове любознательного мальчишки, запоем читающего романы Жюля Верна и Уэллса, проносишь через всю свою жизнь, и в зрелом возрасте эта мечта так же свежа и привлекательна, как и в детстве. Я никогда не думал, что на мою долю выпадет такое счастье.
Между тем на секции был поднят вопрос, который взволновал всех присутствующих. Выступал один академик.
— Мы должны смотреть в будущее, — сказал он. — Если мы надеемся с помощью микросолнца остановить новое оледенение Антарктиды, то мы можем говорить и о растоплении — частичном или полном — ее ледяного панциря.
— А вода? Куда деть воду от растопленных льдов? — спросил кто-то с места.
— Да, воды от таяния льдов Антарктиды будет много. Уровень Мирового океана поднимется примерно на сорок пять метров. Но неужели современная наука не в состоянии
