Несомненно, Екатерина обладала природной гибкостью ума, тем чутьем, которое позволяло ей вести себя естественно, просто и достойно. До наших дней дошло более сотни писем Екатерины и Петра, и, хотя прошло уже больше двух с половиной веков, их трудно читать как просто исторические документы. От этих писем веет интимной теплотой, они несут в себе следы глубокого и взаимного чувства, которое связывало мужчину и женщину два десятилетия. Намеки и шутки, часто – почти непристойные, трогательные хлопоты о здоровье, безопасности друг друга и более всего – постоянная тоска и скука без близкого человека – вечная тема писем для всех любящих на свете. «Гораздо без Вас скучаю», «Для Бога приежжайте скоряй, а ежели за чем невозможно скоро быть, отпишите, понеже не без печали мне в том, что ни слышу, ни вижу»… Такими признаниями пересыпаны письма царя. Да и Екатерина скучает без Петра. «Очень хорош, – пишет она об «Огороде» – Летнем саде, – Только без вас гулять неприятно, и почитаю к моему несчастию, что в сии времена лишилась давно с вами здесь веселитца». – «А что пишешь, – отвечает Он, – что скучно гулять адной, хотя и хорош сад, верю тому, ибо теж вести и за мною. Только моли Бога, чтоб уже сие лето было последнее в разлучении а впредь бы быть вместе». И Она вновь подхватывает эту тему в своем письме: «Токмо молим Бога: да даст нам, как по вашему намерению, чтоб сие лето уже в последние быть в такой разлучении и паки просим его Божескую милость, дабы совершил общее желание наше».
В 1717 году Петр, путешествуя за границей и мечтая сделать жене истинно королевский подарок, решил заказать в Брюсселе знаменитые кружева. Он написал ей об этом и просил прислать образец рисунка для брюссельских кружевниц. И Екатерина ответила, что ей ничего особенно не нужно, «только б [в] тех кружевах были зделаны имена – Ваше и мое, вместе связанные».
Мы не можем сказать, что жизнь Екатерины-царицы была безмятежна. Петр был человек тяжелого, недоброго характера, Екатерине все время приходилось думать о том, как сохранить его привязанность. Царь, в традициях того времени и в соответствии со своим темпераментом, не пропускал ни одной юбки и, как в прежние времена, возил с собой метресс. Екатерина нашла единственный удобный для себя способ поведения: она не преследовала мужа бесполезной ревностью, а… сама поставляла ему метресс. Восемнадцатого июня 1717 года Петр писал жене из Спа: «Иного объявить отсель нечего, только что мы сюды приехали вчерась благополучно, а понеже вовремя пития вод домашней забавы дохторы употреблять запрещают, того ради я метрессу свою отпустил к вам, ибо не мог бы удержатца, ежели б при мне была». Третьего июля Екатерина отвечала, что отсылка метрессы, очевидно, не по требованию докторов, а потому, что та заболела нехорошей болезнью, «и не желала бы я (от чего Боже сохрани!), чтоб и галан (любовник. –
Но несравненно больше интриг с метрессами Екатерину беспокоило другое – будущее их детей. Шли годы, умирали одни дети, рождались новые (всего Екатерина родила одиннадцать детей). Официальным наследником престола все эти годы оставался царевич Алексей. Он родился в 1690 году, в восемь лет был разлучен с матерью, сильно переживал эту разлуку. Петр не любил старшего сына, он не вошел в новую семью царя, жил где-то особняком, без ласки и внимания. Екатерина также не привечала пасынка. В сотне писем Петра и Екатерины Алексей упоминается два-три раза, и ни в одном из писем ему нет даже привета. Письма же самого Петра к юноше холодны, кратки и бесстрастны – ни слова одобрения, поддержки или ласки. Отец был вечно недоволен царевичем.
Алексей не был расслабленным и трусливым истериком, как порой изображают его в литературе. Сын своего великого отца, он унаследовал от него волю, упрямство и отвечал царю глухим неприятием и сопротивлением, которое никогда не вырывалось наружу, пряталось за демонстративным послушанием и формальным почитанием. Но это были враги.
В октябре 1715 года узел трагедии затянулся еще туже. К этому времени Алексей, по воле Петра, был уже давно женат на вольфенбюттельской принцессе Софии-Шарлотте, и 12 октября у нее родился сын, названный в честь деда Петром. Через шестнадцать дней царица Екатерина родила долгожданного мальчика, которого тоже назвали Петром. Он был здоровым и живым малышом. «Шишечка», «Потрошенок» – так зовут сына Петр и Екатерина в своих письмах. С Петром Петровичем были связаны все династические надежды родителей. Екатерина называет сына «Санкт-Петербургским хозяином», она верит, что будут еще дети.
В письме из Амстердама 3 июля 1717 года она сделала шутливую приписку: «А что изволите… поздравлять именинами Старика и Шишечкиными (то есть с именинами самого царя и его сына-тезки. –
Нет, Петр не забывал об этом – не в его характере было уходить от проблем, особенно когда шла речь о судьбе России. И мы видим по письмам царя к Алексею, что после рождения Шишечки претензии к старшему сыну становятся все серьезнее, обвинения все суровей. Петр требует от Алексея невозможного – «отменить свой нрав», стать другим, верным, усердным помощником в многотрудных делах царя. Иначе угрожает царь отсечь, как «уд гангренный».
Эта угроза выдавала истинные и зловещие намерения Петра передать престол и «петербургское наследство» Шишечке, Алексей не должен быть ему соперником. Петр требует отречения царевича от прав на престол, ухода в монастырь. И на это согласен Алексей. Но нет покоя царю, он не доверяет сыну, и тот в страхе бежит за границу. Через несколько месяцев ложными обещаниями царь выманивает сына в Россию, где его ждут пытки, причем сам отец рвет у сына ногти в камере пыток, потом состоялся суд, который вынес сыну царя смертный приговор. Один из исполнителей этого приговора, Александр Румянцев, позже писал, что мочью 26 июня 1718 года Петр вызвал их и, обливаясь слезами, приказал тайно умертвить Алексея. Румянцев вспоминал, что когда он вошел в царские апартаменты, то увидел такую сцену: вокруг сидящего Петра стояли архиепископ Феодосии, Петр Толстой, его заместитель – Андрей Ушаков и… Екатерина.
Нам неизвестно, что она думала и говорила в этот страшный час, сделавший Петра, подобно Ивану Грозному, сыноубийцей. Конечно, Екатерина была рядом, чтобы облегчить тяжкий удел царя, приносившего ужасную жертву на алтарь Отечества – своего сына. Но не забудем, что в этот поздний час, неподалеку от комнаты, где собрались убийцы, мирно спал Шишечка, и кровь Алексея была нужна ей, Екатерине, – матери «Санкт-Петербургского хозяина». Кроме того, царица была беременна, и родители, вероятно, думали, что в августе 1718 года родится еще один сын (но тогда родилась дочь – Наталья). Убийство было совершено – царевича задушили в каземате Петропавловской крепости, Петр и Екатерина вздохнули свободно, проблема престолонаследия решилась: Петр Петрович был объявлен наследником престола. Он, умиляя родителей, подрастал. Но в апреле 1719 года супруги были потрясены страшным несчастьем – их радость, их надежда, милый Шишечка, проболев несколько дней, умер. Он не прожил и трех с половиной лет. Фундамент благополучия семьи дал глубокую трещину. Горе Екатерины было безмерно. Когда она сама восемь лет спустя умерла, то в ее вещах были найдены игрушки Шишечки. Канцелярский реестр трогателен: «Крестик золотой, пряжечки серебряные, свистулька с колокольчиками, рыбка стеклянная, готоваленка яшмовая, фузейка, шпажка (эфес золотой), хлыстик черепаховый,
