на Яузе давали в год от трехсот до трехсот сорока тысяч аршин[1] полотна. Аналогичные мануфактуры появляются на Украине и в Казани, Калуге и Боровске. К 1725 году в стране имелось двадцать пять текстильных предприятий, а также мануфактуры кожевенные, канатные, стекольные, пороховые, верфи, винокуренные заводы.
В области промышленности при Петре появилось много нового. На первое место в металлургии выдвинулся Урал. Старые районы – Тульский и Олонецкий – отходят на второй план. Около Нерчинска, за Байкалом, в 1704 году построили первый сереброплавильный завод. В следующем году он дает первое серебро. В Петербурге возникают Адмиралтейская верфь, Арсенал для производства вооружения. На верфи в 1715 году работает десять тысяч человек, с 1706 года (спуск первого корабля) по 1725 год с ее стапелей сошли пятьдесят девять крупных и более двухсот мелких кораблей – краса и гордость российского Балтийского флота. Кроме того, верфи построили в Воронеже и Таврове, Архангельске и подмосковном селе Преображенском, на Олонце и реке Сяси в Карелии. Новые оружейные заводы (пушечные дворы, арсеналы) появились, помимо Петербурга, в Сестрорецке, Туле; пороховые заводы – в Петербурге и под Москвой. Текстильная промышленность создавалась заново, так как ни одна из мануфактур XVII века не сохранилась к началу следующего века. Ее центром стала Москва. Имелись текстильные предприятия и в Ярославле, Казани и на Левобережье Украины. Впервые появились заводы бумажные, цементные, сахарный, шпалерная (обойная) фабрика.
Всего при Петре существовало около двухсот предприятий. Как правило, это крупные централизованные мануфактуры с разделением труда.
Петр проводил протекционистскую политику по отношению к русской промышленности. Она проникнута духом меркантилизма. Предприниматели получали различные привилегии, субсидии, оборудование, сырье. В итоге принятых им и правительством мер зависимость России от импорта или существенно сократилась, или прекратилась совсем. Более того, Россия начала вывозить за рубеж железо, которое там высоко ценилось, полотно и др. Так, в 1700 году, согласно данным московской таможни, в Россию из Швеции ввезли около тридцати пяти тысяч пудов железа. А в 1726 году только через Петербург и Ригу за границу продали более пятидесяти пяти тысяч пудов русского железа. С 1712 года Россия перестала закупать в Европе оружие.
Но русские ткани уступали по качеству иностранным, и они распространялись по стране. Развивалась торговля в городах, на ярмарках, особенно таких, как знаменитая Макарьевская под Нижним Новгородом, Свенская под Брянском, Ирбитская на Урале, Важская Благовещенская на Севере и другие. Устройство каналов, улучшение дорог способствовали расширению и усилению торговли. Таковы, например, каналы Вышневолоцкий, Ладожский (закончен в 30-х годах, после Петра) и др. Начали быстро строить по указанию Петра (после Азовских походов) канал между Волгой и Доном, но строительство прекратилось в связи с началом Северной войны.
Во внешней торговле на первое место вышел Петербург – в 1721 году его торговый оборот превзошел оборот Архангельска в двенадцать раз. Велись операции также через Ригу, Ревель, Выборг. Главными торговыми партнерами России выступали Англия и Голландия. Сумма годового оборота только на европейской границе к началу второй четверти столетия составила шесть миллионов триста тысяч рублей; экспорт превышал импорт в два раза. Торговали и со странами Востока – Турцией, Ираном, Китаем, туда поступали изделия из металлов, пушнина, оттуда – шелковые и хлопчатобумажные ткани, чай, пряности.
Петр к концу жизни мог гордиться, что русские заводы и фабрики дают все необходимое стране, в том числе армии и флоту. А главное – была достигнута экономическая независимость России, активный внешнеторговый баланс.
Сельское хозяйство времени Петра не может поразить такими сдвигами, какие произошли в промышленности. Его продукция увеличивалась, но путем не интенсивным, а экстенсивным – прежде всего за счет расширения посевных площадей. Улучшение орудий труда и культуры земледелия шло весьма медленно. Новые земли вводились в оборот на юге и востоке, в Среднем Поволжье и Сибири. Именно туда бежали крестьяне в поисках воли и лучшей доли.
Петровская мобилизация людей в армию и флот, на строительные работы, на мануфактуры, развитие промышленности и внешней торговли повышала спрос на продукты сельского хозяйства; с одной стороны, это стимулировало, с другой – создавало трудности; многих крестьян отрывали от хозяйств собственных и их господ-дворян; другие уходили в города, бежали на окраины. Выход приходилось искать в усилении эксплуатации. Петр прибегает к помоши «прибыльщиков», и те придумывают новые налоги (на бороды и бани, дубовые гробы и ульи, рыбную ловлю и перевозы и многое другое). Вводились единовременные налоги – амуничный, на починку кораблей, содержание драгун и т. д. Наконец, в 1718 году вместо подворной системы взимания налогов, существовавшей с конца 1670-х годов, ввели подушную – единую по всему государству ставку (семьдесят четыре копейки) брали с одной души мужского пола, или «ревизской души» (при Петре начали проводить ревизии, то есть общегосударственные переписи населения).
Заботы Петра о развитии сельского хозяйства затронули разные категории земледельческого населения, его труда, положения в обществе. Указ 1721 года направлен на то, чтобы при уборке хлеба крестьяне вместо серпов применяли косы и грабли. Их обучали этому в дворцовых имениях. Царь заботился о расширении посевов и посадок льна и конопли, табака и тутового дерева, фруктовых деревьев и лекарственных растений, разведении овец и лошадей.
Один из указов 1724 года повелевает заводить овчарные заводы в губерниях со «способным воздухом к размножению овец и доброй шерсти». В том же году из Италии выписывают специалистов, «которые около червей (шелковичных. –
Ряд указов касался сохранения лесов. Петровский указ 1703 года предписывает произвести опись лесов, стоявших вдоль больших рек на пятьдесят верст, вдоль малых – на двадцать верст. Твердые породы деревьев – дуб, клен, вяз карагач, лиственницу и сосну (в двенадцать вершков[2]) – рубить запрещалось; за нарушение указа – штраф десять рублей, за массовую порубку леса для кораблей – смертная казнь. Рубить на нужды населения разрешали липу, иву, орешник, ольху, ясень.
Для охраны леса, шедшего на нужды флота и продажи за границу, создавались (в северо-западных уездах Европейской России) заповедные, запретные зоны, лесные округа во главе с выборными надзирателями. В 1722 году указом Петра учредили должность вальдмейстеров – в Петербурге и Москве, Воронеже и Брянске, Казани и других городах. Они должны были охранять леса, следить за тем, чтобы вырубали (там, где положено) не все деревья, «рубить так, чтобы оставался семенной лес». Ставился вопрос о разведении лесов, например, под Астраханью. Система эта действовала не слишком успешно, но важно уже то, что правительство России было озабочено разумным использованием и разведением лесов.
Люди, трудившиеся на полях, промыслах и мануфактурах, торговавшие в магазинах и лавках, у себя дома или за рубежом, питали страну, давали налоги в казну. Сколько их было?
