– Никто! Сам король не знает, кто та «она», которой суждено похитить вашу любовь, графиня. Я ровно ничего не заметил; я просто знаю короля, умею наблюдать и извлекать вывод из обстоятельств. Овладейте собой, графиня, сдержите ваши слёзы и постарайтесь выслушать и понять меня! Одна вы никогда не сможете удержать короля. Не сегодня, так завтра, не в этом месяце, так в будущем, но король серьёзно привяжется к другой женщине. На первых порах он будет скрывать от вас новую связь, но потом поспешит придраться к случаю, чтобы дать вам чистую отставку. Вам надо считаться с этой возможностью и принять свои меры, графиня! К королю Франции нельзя предъявлять такие требования, как ко всякому другому мужчине. Тут надо со многим мириться, и раз не можешь владеть им всецело и безраздельно, то, чтобы не терять совсем, необходимо согласиться на делёж. Поэтому будьте начеку! Король не переносит плачущих женщин, слёзы приводят его в бешенство. Подавите в себе свою боль, графиня, улыбайтесь, смейтесь, шутите, но в то же время ни на минуту не теряйте короля из виду; и как только вы заметите, что король серьёзно привязывается к другой женщине, то возьмите её за руку, подведите к королю, киньте её ему в объятия и попросите только местечка и для себя. Заключите со своей соперницей нераздельный союз. Вместе вы навсегда свяжете короля. Порознь вы – ничто!
– Что вы говорите, маркиз! Разве это возможно? – с ужасом воскликнула графиня.
– Моими устами говорит верный друг и опытный человек, графиня! Подумайте о моих словах на досуге, и вы должны будете согласиться со мной. Но сделайте это поскорее – беда подкрадывается, словно вор ночью! А теперь дайте руку, графиня, и позвольте отвести вас в замок. До начала чествования Весны осталось немного времени. Прилягте, отдохните, наберитесь сил, чтобы не быть такой скучной и убитой, какой вы были во время обеда. Пойдёмте, графиня!
Луиза задумчиво пошла с маркизом в замок и, послушавшись его совета, легла отдохнуть, после чего незаметно задремала. Её разбудили звуки труб, сзывавшие гостей к новому развлечению.
Уже темнело, а в парке под сводами вековых деревьев дрожали ночные тени. Борьба угасавшего дня с властью воцарявшейся ночи придавала всем предметам какие-то таинственные, сказочные очертания. А на лужайке, где должно было происходить само чествование, дрожащий свет массы факелов заставлял плясать тени, придавая всему своеобразное оживление. Но вот, словно по мановению волшебного жезла, все травки, кустарники, скамейки, статуи, фонтаны, деревья – всё ожило, воскресло, проснулось и зажило своей таинственной жизнью, трепеща радостью бытия, переговариваясь друг с другом, обмениваясь то тревожным, то радостно-удивлённым шёпотом… Посреди лужайки на пьедестале, обвитом гирляндами цветов, в чёрном резном кресле сидела Весна, прикрытая прозрачным белым покрывалом. Она была почти совершенно обнажена, и сквозь тонкий флёр покрывала просвечивало белоснежное тело графини Тулузской. Она сидела неподвижно, словно изваяние. По бокам пьедестала два высоких, художественной работы треножника курились ароматными травами. На ступеньках пьедестала, у ног принцессы Весны, живописными группами расположились её придворные дамы, тоже молодые, красивые и почти обнажённые. Широким полукругом пьедестал обнимал железный ряд «жантильомов принцессы», одетых в живописные костюмы времён Генриха IV. Закованные в панцири, они стояли неподвижно, твёрдо сжимая в руках обнажённые шпаги, и ветерок шаловливо играл роскошными перьями их шлемов. Из небольшого павильона, находившегося в конце лужайки как раз позади пьедестала, неслись тихие, рыдающие звуки скрипок.
Но вот вдали замелькали факелы, и из главной аллеи показалась процессия «иноземного принца». Сам принц и его свита были разодеты в костюмы светлых, ласкающих тонов. Впереди шёл герольд – маркиз Жевр – в богатой бархатной одежде. Четыре молоденькие девушки, одетые только в розовое трико, бархатные береты да туфли, несли над «принцем» – Людовиком XV – лёгкий балдахин, украшенный страусовыми перьями. По бокам и сзади балдахина красивой толпой шла свита принца.
Процессия остановилась против неподвижно сидевшей Весны и её приближённых. Никто не шелохнулся, никто не раскрыл рта для приветствия. Видно было, что в царство Весны пришло какое-то большое горе, которое подавляло все сердца.
Герольд подошёл ближе, отвесил учтивый поклон принцессе и в красивых, звучных стихах, в которых сразу чувствовалась причудливая муза Мариво, сказал, что его государь страшно обеспокоен дошедшими до него вестями. Уверяют, будто принцесса Весна захирела и готова была отбыть обратно туда, откуда только что прибыла, хотя срок её царствования далеко ещё не истёк. Действительно, та картина, которую они теперь видят перед собой, свидетельствует о великой печали, царящей среди свиты принцессы. Неужели эти вести верны?
Герольд замолк, замолк и оркестр, аккомпанировавший еле слышными аккордами. Принцесса Весна и её свита ещё ниже поникли головами. Наступила томительная пауза… И вдруг незримый оркестр ответил рыданиями, вздохами… и снова смолк.
И опять заговорил герольд. Он говорил о том, что его государь прибыл издалека, желая почтить обожаемую принцессу, и вот что же он застаёт! Принцесса скучна, грустна, принцесса хочет скрыться… О, перенесёт ли нежное сердце принца такое разочарование?
И снова только стон скрипок страстным вздохом понёсся ему в ответ.
Тогда, полный отчаяния, герольд пригласил «дев принца» развеселить заскучавшую принцессу.
Ряды приближённых «иноземного принца» раздвинулись, и оттуда показался рой танцовщиц, державших в руках гирлянды цветов. Оркестр заиграл сначала медленно, томно, нежно, потом всё пламеннее, необузданнее, страстнее…
Танцовщицы медленно приблизились к пьедесталу, с умоляющим видом простёрли к принцессе цветы, стали склоняться в размеренных, томных движениях. Но по мере того, как звуки незримого оркестра становились всё громче и пламеннее, они всё увеличивали страстность движений и, наконец, сложив цветы у ног Весны, закрутились, понеслись в огненном вихре вакхического танца.
И – о чудо! – сама принцесса Весна стала терять свою неподвижность. Вот она вздрогнула, откинула покрывало, встала.
Словно зачарованные восторгом, танцовщицы остановились и пали ниц перед ожившей принцессой.
