девушка.
– Я с этим согласен… но моею женою она не будет.
– Вот как ты поговариваешь!
– Разве Ирен тебе не нравится? – спросила княгиня плаксивым голосом.
– Напротив, такая красавица понравится всякому.
– Почему же ты не женишься за ней?
– Мама, я уже говорил вам, что я дал слово Анне – она ждёт меня, я приехал за вашим согласием!
– И никогда его не получишь! – крикнул князь.
– Я настаивать не буду – подожду.
– Моей смерти подождёшь?
– Я не то хотел сказать!
– Своенравный, непокорный, – сердился князь.
– Оставь, князь, упрёки и брань! Это ни к чему не поведёт, – вставая, сказала княгиня. – Ты знаешь, Сергей, как я люблю тебя и забочусь о твоём счастии, – но знай, что я сумею также вырвать эту любовь из своего сердца! И если ты женишься на немке против нашего желания, я… не буду признавать тебя своим сыном, хоть и нелегко это мне сделать. Помни! Я всё сказала! – Лидия Михайловна величавой походкой вышла из кабинета мужа.
– Отрасль славного рода Гариных – и жениться на простой немке! Никогда не бывать этому! – крикнул князь.
– Прости, отец, ты в возбуждённом состоянии, с тобою нельзя говорить. Я лучше уйду.
Сергей вышел. На другой же день он велел Михееву укладывать свои вещи и стал собираться обратно в Петербург. В продолжение всего дня он не выходил из своей комнаты; однако к вечернему чаю вышел в столовую и между прочим сказал, что завтра утром уезжает.
Ни отец, ни мать ни слова на это ему не сказали, а находившаяся в столовой Ирина побледнела.
– Разве твой отпуск окончился? – спросила Софья. Ей жаль было расставаться с братом.
– Да, мне надо быть. Держится упорный слух, что война скоро опять возобновится, – отвечал Сергей.
– Опять с Наполеоном?
– Да, с ним. После Аустерлицкого сражения он ещё более возгордился и опять покушался своим хищничеством нарушить строй европейских государств.
После чая старый князь и княгиня, а также и Софья умышленно поспешили уйти из столовой и оставили Сергея наедине с Ириною.
– Вы уезжаете, князь? – печально спросила молодая девушка.
– Да, Ирина Дмитриевна, еду завтра утром. Прощайте! Будьте веселы и счастливы, – крепко пожимая руки красавице, сказал князь Сергей.
– Моё веселье и счастье для меня потеряны, – с глазами, полными слёз, ответила Ирина.
– Да что с вами? Вы встревожены?
– А вы как будто не знаете причины моих слёз?
– Ирина Дмитриевна! – заговорил было Сергей.
– Довольно, князь! К чему объяснения? Прощайте, будьте счастливы!
В голосе молодой девушки слышно было рыдание; она, чтобы не расплакаться, поспешила оставить столовую. Сергею было жаль её. Но что он мог сказать ей в утешение?
На другой день, ранним утром, он собрался в дорогу. За несколько минут до отъезда к нему в комнату вошёл старый князь. Волнение и тревога видны были на добром лице Владимира Ивановича.
– Едешь? – отрывисто спросил он.
– Еду…
– А с матерью простился?
– Мама спит, я не хочу её тревожить.
– Эх, Сергей…
Князь хотел что – то ещё сказать и не сказал.
– Прощай, отец!
– Прощай, будь здоров! Ты за вчерашнее на меня не сердись.
Старый князь крепко обнял сына; на его глазах видны были слёзы.
