за плечами подготовка отличная. Впрочем, тогда я это зафиксировал, но особо по данной теме не раздумывал. Некогда было. Ну, а поскольку граф Ройхо отступить не мог, положение, репутация и сложившаяся ситуация обязывали к бою, я вступил в схватку.
Наши прямые мечи, мой и пирата, скрестились. И что странно, оружие моего противника соприкосновение с черным клинком из метеоритного железа выдержало с честью. Сыпанули еле заметные искорки, и клинки вернулись на исходную позицию. Новый размен сильными диагональными ударами и опять ничья. Я силен и являюсь хорошим фехтовальщиком, который немало врагов один на один в поединках свалил, и в Черной Свите одним из первых бойцов был — это факт. Но и пират не хуже, и мне сразу стало понятно, что, как и я, никаких эликсиров он не принимал. Просто один профессионал сошелся с другим.
Клинок пирата, тем временем, подобно змее, стремясь подсечь мне ноги, метнулся вниз. Однако я отскочил в сторону, и сделал ответный выпад. Противник парировал мой удар, и произошел еще один размен стремительными ударами. Что творилось справа и слева, я не видел. Отвлекаться было нельзя, схватка нешуточная. Но при этом я почувствовал, что натиск моих магов на противника по какой-то причине ослабевает, а на меня, от мачты «Морской Императрицы», то есть от вражеского чародея, надвигается невидимая волна, которую бы можно было охарактеризовать как мертвенно-холодная и страшная. Мысли в моей голове, лихорадочно сменяя одна другую, завертелись словно бешеные, а тело продолжало работать. Заученным до автоматизма движением я нанес диагональный засечный удар сверху вниз. Я должен был достать противника. Но он как кошка, ловким прыжком ушел в сторону и снова был готов встретить меня.
В отсветах костров на пляже и масляных ламп на корме и рубке галеры, пират сверкнул белозубой улыбкой и засмеялся. И понимая, что необходимо прямо сейчас и без всякого промедления сразить вражеского чародея, который держит в руках направленный на нас и испускающий флюиды зла и смерти металлический штырь, я упрямо сделал шаг вперед, и потянул на себя «Черную Петлю». Однако неожиданно и резко все мое тело содрогнулось от сильной боли, а по глазам, будто песком сыпанули. Горло сжал спазм, не вдохнуть и не выдохнуть, а ноги стали подкашиваться. Ощущения жуткие и казалось, что вот-вот, остановится сердце. Что это за заклятье, от которого даже охранные магические браслеты не спасают и почему оно так на меня воздействует, я не понимал. И единственное, что меня утешало, это то обстоятельство, что в подобном положении оказался не только я и мои дружинники, но и пираты со своим офицером.
Требовалось превозмочь боль и слабость. И собрав все свои силы и волю в кулак, я взмахнул черным клинком, и перечеркнул им воздух на уровне груди. На миг мне стало легче, но только на миг. Я вновь потянулся к кмиту, и почувствовал, как накопленная артефактом губительная сила стала перетекать в руку. Еще шаг навстречу врагу. Еще одно мгновение. Еще немного. И я накрою чародея. Но когда я попытался поднять ладонь, то сделать этого не смог. Слабость вернулась, и я посмотрел на вражеского чародея, который стал как будто крупнее и выше ростом, а у него на голове, поднимая накинутый на голову капюшон, что-то зашевелилось, и ткань поползла вверх.
«Да кто ты такой, тварь!? — продолжая бороться, и не обращая внимания на опускающихся вокруг меня обессиленных людей, подумал я. — Кто ты!? Рядовой чародей? Не-е-ет! Не может быть!»
Моя рука уже почти поднялась на уровень груди, но я опаздывал. Еще несколько секунд, и граф Уркварт Ройхо не выдержит и тоже упадет. А потом меня уничтожат. Так я считал в то поганое мгновение и подсознательно уже стал готовиться к смерти. Однако все разрешилось само по себе и без моего прямого вмешательства.
За моей спиной тренькнул небольшой арбалет, и болт вонзился вражескому мечнику, который, как и я, пока еще был на ногах, в живот. Полноватый пират выронил свой клинок и, обхватив рану обеими руками, повалился на палубу. А возле корабельного мага совершенно неожиданно появилась жрица, которая скользнула к нему вдоль борта. И после того как девушка оказалась с ним рядом, выхваченным из-под жреческого балахона тонким узким стилетом из серебра, с диким истошным криком, нанося удар наотмашь, она вскрыла вражескому чародею горло. Ну, а что потом началось описать трудно, так как все заволокло клубами едкого дыма с привкусом паленой резины и серы. Впрочем, кое-что я все же увидел.
Капюшон слетел с головы чародея, и я разглядел нечто несуразное и омерзительное, напоминающее свиное рыло. Нос пятачком, поросшие щетиной толстые сальные щеки, маленькие глазки-пуговки, расходящиеся к ушам приоткрытые губы и толстые клыки во рту. Ну, вылитое рыло, с одним только большим отличием, на голой безволосой голове были два закручивающихся назад витых бараньих рога. Картина для меня знакомая. Так во вклеенных в старые книги цветных иллюстрациях изображались младшие дикие демоны при проникновении в реальный мир. Все один в один, по крайней мере, по морде.
Демон-чародей умирал без криков, просто застыл на месте, покачивался и из вскрытого горла у него хлестали потоки какой-то гнилостной жижи, от которой и шел дым. Волна мертвенного холода исчезла, а боль пропала. Я вновь смог спокойно вздохнуть полной грудью, и поудобней перехватил свой клинок. После чего, удостоверившись, что палка-амулет выпала из рук твари, чья родина мир мертвых, повернулся назад и огляделся. У корабельной сходни, покачиваясь, стояли два арбалетчика из дружины. Видимо, кто-то из них свалил моего противника, хотя большой нужды в этом не было. Взгляд скользнул ближе, и я разглядел сидящих на палубе воинов и магов. Они быстро приходили в себя и, не теряясь, брали в руки оружие и боевые амулеты, и готовились добить пока еще живых матросов из экипажа Одноглазого, которые находились в гораздо худшем положении, чем дружинники. Ну, а прямо передо мной, над трупом демона, который в клубах почти полностью скрывающего монстра дыма буквально распадался на части и становился пеплом, стояла жрица. Хм! А может быть и не жрица. Почему? Объясню. По той причине, что лицо Катрин в тот миг, когда я на нее посмотрел, постоянно преображалось, словно оно являлось куском сырой глины на верстаке и невидимый умелый гончар аккуратными и осторожными движениями лепит из него нечто новое. Вот я вижу молоденькую служительницу культа Ракойны, приставленную ко мне госпожой Ириф. Порядок. Но происходит изменение. Миг! И передо мной уже взрослая и необычайно красивая женщина с восточным разрезом глаз. Секунда! Облик женщины меняется, и я вижу смугленькое личико дикарки Никки. Хлоп! Опять жрица. И лишь одно у всех персонажей неизменно — это зеленые глаза, которые я видел у Никки и Катрин. Но вот метаморфические изменения тела жрицы заканчиваются и снова передо мной привычное лицо девушки из храма Улле Ракойны. Однако я уже увидел то, чего не заметил никто из воинов и магов, и сделал из этого соответствующие выводы. Что-что, а мозги у меня соображают неплохо, и информация обрабатывается быстро, сказывается хорошая наследственность и то, что я выходец из технологического мира.
«Млять! Что происходит!? — мысленно воскликнул я, отворачиваясь и глядя на то, как на соседнем корабле над бортом появляются головы Каипа Эшли и одного из его братьев, кажется, Гебеца Людолова. Но я внимания на них не обращаю и продолжаю раскладку текущей ситуации: — Что здесь и сейчас делает такой экземпляр мира мертвых, как младший демон-дикарь? Как он оказался здесь и смог замаскироваться под ваирского чародея, и каким образом его почуяла маскирующаяся под жрицу ведьма или магичка? Почему она скрывает свой истинный облик и кто эта представительница прекрасного пола на самом деле? Ламия? Пожалуй, что да, ибо в свете происходивших со мной в последнее время событий, это самый логичный ответ. И что дальше? Драться с ней или считать союзником? Пока не знаю. Хотя стоит отметить сразу, что ничего плохого от северной ведьмы не было. Ни мне, ни моим близким. Однако в любом случае необходимо быть настороже, и держать свой верный клинок
