— Ну, я же вам уже сказала, — вдруг вклинилась Антонина, до этого сидевшая рядом тише мыши, — вон там живут родители моего мужа! — Для убедительности она еще раз ткнула пальцем в соседний дом.
— И что с этого? — нахмурился капитан.
— Тут скверная история получилась, — продолжила секретарша с честными широко распахнутыми глазами, — мой муж от меня сбежал.
— При чем здесь ваш муж? — Милиционер нетерпеливо забарабанил пальцами по поверхности стола. Я же полностью потеряла дар речи и тихонько молилась про себя, чтобы Антонина не брякнула чего-нибудь лишнего.
— Муж не просто сбежал, он вывез из моей квартиры все ценные вещи. Приехал с двумя дружками…
В общем, нет у меня теперь ни холодильника, ни телевизора, ни музыкального центра. Обидно, что все это мы покупали вместе и зарабатывали практически одинаково. — Антонина глубоко вздохнула и перевела дыхание. — Все имущество этот паразит перевез сюда к своим родителям. А я случайно пожаловалась на свои беды Анне Дмитриевне, и она чисто из женской солидарности взялась восстанавливать справедливость. Поэтому мы приехали сюда вместе с юристом. Я замешкалась возле машины из-за порвавшейся босоножки, а Анна Дмитриевна и Анатолий Эдуардович заскочили не в тот подъезд… То есть даже в подъезд они заскочили правильный, в четвертый, но дом перепутали. А потом кто-то закричал: пожар! Началась паника, я растерялась…
— Значит, родители вашего мужа живут в соседнем доме в четвертом подъезде? — недоверчиво переспросил капитан, делая пометку в своем блокноте.
— Совершенно верно, можете хоть сейчас проверить. Пятый этаж, квартира налево, номер я не помню, — выпалила секретарша. Мамочки, надеюсь, родственники Антонины и вправду обитают именно там. В противном случае мне придется по полной программе расхлебывать ее лжесвидетельство.
— Это не к спеху, — пробормотал капитан. Больше ничего полезного мы сообщить не смогли.
Во дворе уже изрядно стемнело, когда из знаменитого подъезда появились пять человек: двое в форме и трое в гражданском.
— Вот и наши опера. Как, мужики, накопали что-нибудь в квартире? — окликнул их капитан.
— Ничего. Что не сгорело, то пожарники водой смыли… А на лестнице все жильцы затоптали, — невесело поведал один из «гражданских», приблизившись к нам. — А где Платонов? И транспорт наш куда подевался?
— Лейтенант отбыл на особо важное задание, — изрек капитан официальным тоном, и как раз в этот момент милицейский «бобик» въехал обратно во двор.
— Вспомни дурака… — не удержалась от комментария Антонина.
Я незамедлительно получила в свое распоряжение дешевую хлопчатобумажную футболку, а секретарша пару неказистых мужских сандалий, изготовленных в Китае из кожи натурального Чебурашки. Женской обуви сорок первого размера в переходе просто не нашлось. Я тут же нацепила футболку прямо поверх испорченной блузки. Антонина обулась. Сочетание ее строгой офисной одежды с летней версией говнодавов привело всю опергруппу в бурный восторг.
Лейтенант Платонов представил отчет. Пострадавший Оглоедов находится в ожоговом отделении городской больницы, и его состояние не вызывает у врачей опасений. Поговорить с ним не разрешили, но ключи от «Тойоты» удалось добыть у дежурной медсестры.
Какое счастье! Толик никогда не простил бы мне утрату хотя бы бокового зеркальца от своей ненаглядной практически новой машины. Для него автомобиль — все равно что любимая женщина. Хотя нет, вру… Автомобиль для нашего юриста — куда важнее, чем все женские особи мира, вместе взятые.
На ходу прощаясь с оперативниками, мы с Антониной направились к машине.
— Подождите! Подождите, не уезжайте! — вдруг долетело со стороны все того же погорелого подъезда. — Вот он все видел! Он видел мужика!
В тусклом свете горящих окон я разглядела ту самую жирную тетку в бигуди. Правда, как раз их на голове уже не было, зато засаленный халат и тапочки остались без изменений. За руку она тянула щуплого пацанчика лет десяти-одиннадцати.
Поравнявшись с нами, тетка затараторила:
— Мой охламон с футбола домой возвращался. Он видел, как мужик в костюме выходил из той квартиры. И очень скоро там все заполыхало!
— Ты видел мужчину? Можешь его описать? — вылетело у меня, прежде чем оперативники успели переварить полученную информацию. Мои ноги стали ватными, а сердце замедлило природные ритмы. — Скажи, он был старый?
Мальчуган сочно шмыгнул носом и прогнусавил:
— Не-а… совсем не старый. Не старше, чем вот он. — Его палец указал на лейтенанта Платонова, которому, по моим прикидкам, было лет двадцать пять — двадцать семь, не больше.
Кровь отхлынула от моего лица и приятным теплом потекла по кровеносным сосудам. Что за глупая идея? Мой папа не может иметь к этому всему никакого отношения, успокоила я себя. А что, если у него в этих краях завелась любовница? Почему бы и нет? Как говорится, седина в бороду — бес в ребро…
— Мужик этот приехал на зеленой тачке, — добавил мальчишка и снова шмыгнул носом.
— А марка машины, — живо среагировал капитан. — Какая была марка? Мальчики твоего возраста ведь обычно разбираются в автомобилях, не так ли?
— Я интересуюсь только моделями самолетов, — гордо сообщил сопляк. — Если б он на самолете прилетел… Но тачка импортная, это точно. И большая…
— Зеленый «Форд»! — осенило меня. — Только модель я тоже не назову. Он стоял здесь, во дворе. И мужчину этого я заметила. Такой рослый, костюм у него серый и волосы светло- русые, коротко стриженные.
— Все верно, — кивнул мальчишка.
— Тоже мне приметы! — презрительно сплюнул один из оперативников. — Я, например, тоже рослый, и волосы короткие и светлые. А дома у меня целых два серых костюма имеется. Что еще можете припомнить?
Я и малолетний свидетель переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Ну, хоть пару цифр номера машины, — с мольбой в голосе произнес капитан.
Мы отрицательно покачали головами под глубокие вздохи опергруппы.
— Так время-то не позднее было, — со знанием дела заявила мамаша пацана. — Народу во дворе вечерами толчется немерено. Ребятня играет, родители детей пасут, собачники по газонам гадют… Может, кто вспомнит?
— Родители твоего мужа и вправду живут в соседнем доме? — принялась я допытываться у секретарши, как только мы выехали со двора.
— Конечно! Что я, не понимаю? Милиция же наверняка проверять станет.
— И он действительно вывез из квартиры все ценное имущество?
— Угу., в прошлую пятницу, — вздохнула Антонина.
— А ты зачем это безобразие позволила?
— Ну не драться же мне было с ним и его приятелями? Вот теперь приходится в жару без холодильника обходиться.
— И как?
