Я тоже встал. На моем лице сияла такая же улыбка, как и у сержанта.
— Ну давай.
— Ребята в тебе души не чают. Они, Селий, только и говорят в свободное время что о тебе.
— И чем это я успел вызвать к себе такую симпатию? — смутившись, искренне удивился я.
— Ну-у, в первую очередь, конечно, откусанными пальцами инструктора. — Манит рассмеялся. — Представляю себе эту сцену. Жаль, мне не удалось увидеть Я был в то время в другой группе тестируемых, и у нас не произошло ничего подобного. И честно, я не верил пока ты сам не подтвердил. А потом еще Лок рассказал, как ты возле какого-то бара уложил пятерых дуболомов и увел у них девчонку. Тогда ребята поняли, что ты наш парень, и молиться стали, чтобы тебя к нам поставили. И честное слово, помогло.
— Ну уж вашими молитвами, — усмехнулся я.
— А кто знает?.. Ты же с нами. Ну бывай. — Сержант пожал мне руку. — Спасибо за понимание.
— Думаю, мы друзья? — поинтересовался я.
— А как же.
— Ну тогда заходи, ежели что. И без обид.
— Добро, лейтенант. — Сержант отдал мне честь и открыл дверь. — Спасибо еще раз.
Сержант вышел, и я опять лег на кровать. Мое настроение заметно улучшилось.
— Все же отличные у меня ребята, — сказал я сам себе и через некоторое время уснул блаженным сном.
Глава 6
Вызова шефа я не ожидал. Мне казалось, что после результатов исследования находок и просмотра диска будет общий анализ ситуации с участием всего подразделения. Да и вообще, по моему мнению, не место было шефу на звездолете.
Полковник должен сидеть на Земле, у себя в кабинете, а мы — выполнять задание.
Досмотр начальства в подобных ситуациях только мешает.
Лицо шефа было непроницаемым. В кабинете мы находились с ним одни, и я каким-то шестым чувством понял, что предстоит неприятный для меня Разговор.
— Разведка произведена неплохо, лейтенант — с места в карьер начал полковник. — Но я не терплю невыполнения приказа! Почему вы посадили челнок перед лесом, на три с половиной, километра дальше от намеченного места посадки?!
Я хотел было все объяснить полковнику, но он не дал мне и слова сказать.
— Вы, лейтенант, поставили под срыв выполнение задания и необдуманно рисковали жизнями двадцати солдат Чистки! — все больше набирал обороты шеф. — Случись что непредвиденное, и подразделение не поспело бы к месту подбора. А челнок не стал бы ждать! Вы об этом, кажется, не подумали?!
Я не понял, спрашивает меня об этом полковник или нет, но успел вставить:
— Никак нет, подумал. У нас имелся запас времени…
— Я не разрешал вам говорить, лейтенант! — заорал шеф. — Или вы за короткое время разведки успели забыть, что такое дисциплина?! У себя во взводе командуете вы, но всеми вами вместе я, и только я! И я требую, чтобы мои приказы выполнялись беспрекословно! Вам все ясно, лейтенант?!
— Так точно, полковник, — браво ответил я. Спорить с ним было бесполезно.
Подобных людей я распознавал с одного взгляда.
— Тогда вы свободны. Планерка состоится в десять пополудни. Явка всех обязательна.
Я отдал честь и удалился. Полковник ничего не смыслил в разведке чужого мира. Вполне вероятно, на Земле он и был крупным спецом, но здесь нет. И я бы не стал слушать чьих-либо возражений по этому поводу. В учебном центре мы учились действовать в ситуациях, которые — нам часто казалось — модулировались каким-то безумцем с больным воображением. Там, в этой псевдореальности, только идиот мог быть в чем-то до конца уверенным. Чтобы выжить в чужом мире самому и спасти подразделение, мне прежде всего приходилось обеспечить надежные пути отхода. То была моя основная заповедь. Но в следующий раз, я знал, мне придется выполнить приказ шефа. И в предстоящей Чистке это пугало меня больше всего.
Оперативная планерка началась, как и сказал шеф, в десять часов утра. Хотя утро на звездолете было понятием довольно относительным. Я специально сел в самом дальнем углу и крепко сжал челюсти, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего и окончательно не вывести полковника из равновесия. Без сомнения, его доверие ко мне было уже и без того основательно подорвано.
— Сначала о найденных вещах, — произнес шеф. — Лаборатория дала здесь однозначный ответ. Это останки погибшего подразделения, а конкретно двух его человек. Они были разорваны на части взрывом. По мнению психолога, они подорвали себя сами при столкновении с неизвестной тварью. Жаль, их следящая аппаратура не была включена, и мы так и не узнаем, что они видели.
Я был абсолютно не согласен с полковником и психологом, но промолчал.
Подорвали себя… Надо же! Чтобы решиться на такое, нужно быть в полном отчаянии. А они знали, что скоро их должен был забрать челнок. Испугавшись, они бы наверняка попытались бежать, но уж не кончать жизнь самоубийством!
— Теперь о найденных записях следящей аппаратуры, — продолжил шеф. — Мы выделили самую удачную из них, заполнили прорехи, но все равно не смогли разобрать, кто или что атаковало подразделение и каким образом оно убивает. Вы сейчас увидите эту запись и, если возникнут какие-нибудь соображения, прошу высказывать их. Но только по окончании просмотра.
Полковник подал знак, и экран монитора позади него, блеснув, разродился картинкой станции. Впереди шли шесть солдат в полном вооружении. Значит, как подсчитал я, за человеком, на каске которого была эта камера, шел еще один.
…Скалы, кругом были только скалы и металлический каркас. Командир подразделения шел впереди. Открываются автоматические двери станции… Они входят вовнутрь… Командир поворачивается и отдает команду подстраховать дверь. Картинка замирает на месте. Парень с камерой остается в прикрытии, а командир с шестью солдатами уходят в глубь станции. Проходит минута, вторая…
И вдруг раздается взрыв, затем еще один…
— Что там происходит?! — вскрикивает солдат. Он поворачивается к своему напарнику. — Оставайся здесь, я гляну.
Снова взрыв, еще один, третий… Солдат бежит вперед по коридору.
Поворачивает за угол… И вдруг опять взрыв. На солдата что-то падает, сбивая его с ног. На экране монитора какая-то непонятная круговерть. Солдат кричит что-то неразборчивое, затем поворачивается к тому, что на него упало…
Я невольно зажмурил глаза. На это невозможно было хладнокровно смотреть.
Чьи-то развороченные внутренности… Окровавленное, обезображенное лицо..
