Опасной жизни не замечено. Ограничения в доступе нет… В чистке не нуждается…»
«Планета класса «ЗА» системы ВК.71.2. Хамеон. «Период освоения». Население — менее трех тысяч человек. Прирост за год — сто процентов. Уровень жизни — выше среднего… Имеется местный институт власти, который пытается оказывать влияние на политику Совета… Замечена опасная мутация среди колонистов… Нуждается в немедленной чистке».
Глава 1
Вот я и майор, так же, как и Терри. Но, надо сказать, майора мне присвоили сразу же после операции с каарами, а на следующие пять лет о моей скромной персоне просто забыли. Я имею в виду карьеру. Без работы же нас, как и прежде, не оставляли.
Что же произошло примечательного за эти пять лет? Да ничего существенного.
Даже не знаю, останавливать ли на этом ваше внимание. Капитан Самус погиб в одной из последних чисток. Его сожрала какая-то морская тварь — даже ботинок не оставила. Что же еще? Ах вот, Лок, теперь лейтенант, уже года три, как имел одну постоянную подружку. Для него — необыкновенный рекорд. И насколько я мог судить, отношения у них были вполне серьезные. Правда, год назад подружка укатила на какую-то колонизированную планету, но Лок наведывался к ней и туда.
Куда точно? Этим я не интересовался. С меня, да и с шефа было достаточно того, что лист с пометкой «Семья» в его досье оставался по-прежнему чистым. До остального нам не было ровным счетом никакого дела.
На моем же личном фронте никаких существенных перемен за это время не произошло. Ката по-прежнему была со мной, чем существенно усложняла мне жизнь.
Нет, я любил ее не меньше, чем раньше. Но мои частые отъезды… Катарина не могла их выносить и сильно скучала. А заскучав, она не придумывала ничего лучшего, как отправляться в магазин за покупками. У нее обнаружилось к этому занятию прямо-таки болезненное пристрастие, которое вполне могло бы стать в один ряд с алкогольным и наркотическим. Я, конечно, понимаю — обеспеченная жизнь с папочкой с самого детства… Но Ката все же хватала через край. После нескольких периодов голодания, когда шкаф у нас ломился от избытка абсолютно ненужных вещей, а в рот нечего было положить, я уговорил Катарину показаться психиатру. Она упиралась не долго, в конце концов поняв, что другого выхода у нас просто нет. Но визит к врачу ничего не изменил. Что же он сказал?..
«…Очередная покупка одежды вызывает у больной выделение допамина и серотонина в организме, что, в свою очередь, дает приятные ощущения…» Чушь, да и только.
В общем, психиатр посоветовал Катарине пройти месячный курс лечения. Но курс этот стоил столько, что мы с большой радостью отказались от него. И все вернулось на свой круг. Только теперь я половину своего жалованья сразу же тратил на продукты и набивал ими два холодильника. Остальное же милостиво предоставлялось на утоление страсти любимой. Но Ката тоже не осталась в стороне. Она устроилась работать — официанткой в один из баров — и теперь в мое отсутствие скучала куда меньше. Но все равно, за один поход в магазин, она могла истратить все наши сбережения, и никакое чувство реальности не могло ее остановить.
Нет, наша жизнь не превратилась в кромешный ад. Ничего подобного! Мы по- прежнему любили друг друга и были, как ни странно, счастливы. Нам вполне хватало на жизнь, а Катарине на удовлетворение ее страсти. Правда, на черный день ничего не оставалось… Но на этот случай у меня были приготовлены к действию несколько торговых операций с новооткрытыми планетами. Уж я-то знал, где чего прикупить, а где продать. Вот так вот, мы были счастливы, и даже сейчас воспоминания, того времени благотворно влияют на меня.
За прошедшие пять лет в Чистке ничего существенно не изменилось. Только вот газеты все чаще стали нападать на нас. Даже прошли в некоторых городах Конфедерации митинги протеста с требованием прикрыть нашу контору. Но к подобным шествиям интерес просыпался разве что у тех же газет. Простые граждане слишком мало знали о нашей работе, чтобы делать свои выводы. Но чем меньше обращали на нас внимание обыкновенные люди, тем больше распалялись газетенки.
Они называли солдат Чистки по-разному: бездушными убийцами, мясниками, кровожадными чудовищами и прочей ерундой. Лично я не обращал внимания на все эти прозвища. Хотя, если честно признаться, мне нравилось, как называли нас иногда члены Совета: «Бойцы невидимого фронта». Это звучало гордо и впечатляюще, даже вкупе с убийцами. Но к концу десятой годовщины существования Чистки газетам удалось склонить простых граждан на свою сторону. Теперь и простые обыватели недолюбливали и презирали нас. А за что, собственно?! За свое из года в год увеличивающееся благосостояние?.. Так ведь за это благодарить надо!
Глава 2
Шеф, как обычно, прислал посыльного. Я еще спал, когда раздался звонок в дверь. Моя рука скользнула к прикроватной тумбочке и нащупала часы. Еще было только половина пятого, и я сразу понял, кто в такую рань может нас с Катариной беспокоить. Наверное, намечалась срочная Чистка. Я встал, лениво потянулся и, накрыв одеялом Катарину, подошел к двери. Открывать мне не хотелось, но выбор в этой ситуации оставался не за мной.
Как я и предполагал, за дверью оказался посыльный — новобранец из школы, который и в чистке-то ни разу не был. Я презрительно глянул на его безукоризненно выглаженную форму. Этот идиот, видимо, еще до конца не понял, где служит. Надеть форму при выходе в город… Мы уже года три как старались избегать подобного. Но каждый, как говорится, познает мир своим лбом.
— Майор Селий? — поинтересовался новобранец.
— Он самый. — Я лениво потер правый глаз, который почему-то ни с того ни с сего зачесался. — Что надо? — задал я риторический вопрос, хотя ответ и без того был очевиден.
— Вам пакет, — произнес посыльный и протянул запечатанный конверт с грифом «По прочтении уничтожить». — Прошу, распишитесь в получении.
Вслед за конвертом новобранец протянул мне канцелярский бланк с проставленной галкой. Я начертал свой автограф в указанном месте и захлопнул перед новобранцем дверь. Он и козырнуть не успел.
Я прошел с конвертом в туалет и, закрывшись, вскрыл печать. Внутри было только предписание прибыть на базу и о прибытии доложить шефу.
— Столько секретности из обыкновенного предписания, — зло пробурчал я, бросив
