которое действительно могло принадлежать лишь раю. И даже небольшие скопления облаков, скрывающие месторасположение лагеря колонистов, не могли скрыть от нас всей красоты планеты. И против своей воли, прекрасно сознавая, что здесь погибли семьдесят пять человек, я ахнул, когда мы прошли плотные слои атмосферы и перед нами раскрылась чудеснейшая панорама. Такую красоту даже представить себе трудно.
Причудливые сочетания бирюзового, алого, розового, голубого и еще нескольких десятков других, самых немыслимых оттенков, переплетались в такие искусные узоры, что невольно захватывало дух и подкрадывались сомнения. Способна ли природа сама создать такое совершенство или здесь уже поработали неизвестные мастера?..
— Если и мог Бог создать для человека рай, то только на этой планете, — восхищенно произнес лейтенант Верон, словно прочитав все мои мысли. — Майор, — обратился он ко мне, — как вы думаете, по завершении операции чистки можно будет подать заявку на приобретение здесь участка? Я бы хотел после отставки поселиться на этой планете.
— Тебе еще до отставки десять лет, — ответил я. — Не рано ли задумался о ней?
— Да в самый раз. — Верон мельком взглянул на меня, а затем вновь впился взглядом в иллюминатор. — Вы посмотрите, какая красотища. Если подворачивается шанс на такой уголок рая, то упускать его будет большим грехом. Ну так как думаете, майор, примут от меня заявку?
— Принять примут, — ответил я, — только денег у тебя не хватит.
— Уж как-нибудь наскребу, одолжу у ребят или еще где. Хоть на самый маленький участок, а наскребу, — повторил Верон.
Я промолчал. У лейтенанта не было ни малейшего шанса на приобретение здесь участка, если, конечно, он не заключит сделку с каким-нибудь Марком. И я бы не стал осуждать Верона за это. Каждый человек имеет право на свое собственное, хоть и маленькое, но счастье. И в этом вопросе Круг Избранных собирался поступить с людьми не совсем честно. На какое-то мгновение мной вдруг овладело страстное желание и повернуть челноки обратно в космос, и отменить чистку. Раз не хотел Круг Избранных делиться с человечеством, то пусть и сами они остаются с носом. Не людям, так и не вам! Но… мой холодный рассудок помог мне одержать верх над бессмысленным, по-детски наивным стремлением.
Челноки спустились к самой поверхности планеты. Теперь мы летели на уровне верхушек деревьев. Они все были одинаковой формы, с пышной бирюзовой листвой и большими ярко-алыми и темно-синими цветами. Казалось, будто некий искусный садовник вырастил их. И что удивительно, ни одно из деревьев не было сломано или повалено ветром. На тех зеленых лужайках, которые равномерно расстилались между ними, не желтел ни один опавший лист, словно и не было запланировано самой природой медленное увядание и последующее возрождение. Кругом была идеальная чистота и порядок, как в огромном стерильном помещении. А сами лужайки, Господи! Ни одна из них не походила на другую. Среди равномерного зеленого покрывала травы пестрели причудливые узоры необыкновенных цветов. Уж мастер, сотворивший все это, постарался на славу. Здесь с изящным вкусом переплетались между собой сотни и сотни самых немыслимых цветовых оттенков.
Никакая природа не способна создать подобное. Планета явно имела хозяев, и это должны были понять еще разведчики. Но красота чужого мира ослепила их так же, как она ослепила всех тех, кто погиб здесь.
Примерно через пять минут мы подлетели к лагерю колонистов. Неуклюжие громадины звездолетов возвышались на берегу голубого, кристально чистого озера и своим видом уродовали всю красоту вокруг. При желании можно было понять недовольство хозяев планеты, чье творение так грубо испортили. У них имелся повод для возмущения. Неподалеку от звездолетов стояли несколько компакт-коттеджей.
Челноки сбавили ход до минимума и очень медленно закружили над звездолетами.
— Смотреть в оба, — приказал я ребятам. — Обо всем подозрительном докладывать немедленно.
Я хотел еще что-то добавить, но неожиданно замолчал. Что-то здесь было не так. Я сначала никак не мог понять что, но затем до меня дошло. Вокруг звездолетов и сборных компакт-коттеджей не было никаких следов пребывания человека. Трава везде оставалась ровной, словно специально подстриженной, и главное, не примятой, а полоса песка у моря везде одинаково приглаженной волнами. Нигде не было видно ни мусоринки, ни какого-нибудь предмета, который могли бы оставить здесь люди. Даже трава под звездолетом осталась зеленая, словно и не касались ее языки пламени мощных тормозных двигателей. А главное, нигде не было видно ни одного трупа! Возможно, некоторые погибли внутри звездолетов и в коттедже, но не все же! И как-то незаметно наше чувство восхищения чудесным видом сменилось трепетом перед окутавшей планету тайной.
Я связался с челноком Волата. Он ответил сразу, потому что ждал вызова.
— Слушай, Волат, — произнес я, — мы так ничего не найдем, порхая здесь, как бабочки. Нужно приступать ко второму действию. Останешься в воздушном прикрытии, а я с двадцатью солдатами и Вероном спущусь вниз и обшарю все вокруг.
— Хорошо, — согласился Волат, — только осторожнее там. Держитесь все вместе, чтобы в случае чего мне легче было вас прикрыть.
Глава 9
Плотной группой, по пять человек с каждого челнока, мы высадились на планету между двумя звездолетами. Не успели наши ноги коснуться мягкой нежной травы, как Волат увел бронированную машину перпендикулярно вверх.
— Будьте над нами и смотрите в оба, — тихо сказал я в переговорник и включил свой датчик движения.
Кругом пока было тихо. Я знаком приказал лейтенанту Верону оставаться на месте и разворачивать НП, а сам с десятью солдатами направился к правому звездолету. Центральный шлюзовой отсек оказался запертым. Я попробовал набрать комбинацию доступа на кодовом замке, но ничего не произошло.
— Центральный шлюз не открывается, — шепотом передал я Волату и Верону.
— Видно, блокировано изнутри. Попытаемся проникнуть в звездолет через один из аварийных выходов. Верон, у тебя что-нибудь есть?
— Пока все спокойно, майор. НП развернут. Картинка с ваших камер слежения четкая.
— Понял. Волат, а как у тебя?
— Чисто, — коротко доложил капитан.
— Добро, если что — немедленно докладывайте, — излишне предупредил я своих офицеров и двинулся в обход звездолета.
Моей группе понадобилось немногим больше десяти минут, чтобы добраться до аварийного шлюза. Цифровой механический замок на обшивке корабля сработал безукоризненно. Я открыл крышку запирающего устройства и потянул на себя небольшой красный рычажок. Раздалось шипение сжатого воздуха, и дверь аварийного шлюза с характерным хлопком, нарушившим герметизацию, ушла внутрь звездолета. Тотчас сработала аварийная сигнализация корабля. Если кто-то находился внутри, то он уже знал о нас. Я вошел в промежуточный отсек звездолета первым, остальные — сразу же за мной. Обшивка корабля отрезала нас от групп прикрытия, лишив связи. На некоторое время мы остались
