— Ты так говоришь, потому что не знаешь, — глубокомысленно отметил Череп. — Просто мы не справляемся со своей энергией, и, чтобы она не разорвала нас, мы плодимся. Но вместе с этим мы теряем ее безвозвратно.
— Ты что, веришь в этот бред?
— Да… Я верю. Я не думаю, что это бред. Я видел и знаю. Мне один человек такие вещи показал, что ты просто не поверишь мне.
— Наркотики, что ли? — усмехнулась Коша.
Череп вздохнул:
— Дело не в наркотиках. Они просто показывают к чему надо стремиться. Есть люди, которые могут и без наркотиков.
— Ну и куда? Куда стремиться-то? И что они могут? Что? И зачем?
— Видишь ли, мир — это не все то, что мы только видим. Он состоит из разных слоев, которые как бы одновременно всюду находятся. То, что ты видишь — это самый простой слой. А есть еще другие, в которых все по-другому.
Коша усмехнулась:
— Это как это?
— Ну так… Там ты можешь быть мгновенно, где хочешь. Там все мысли и вся информация. Нет ни времени, ни пространства — такого, как мы привыкли. Зато что там творится-а-а-а!
— Ты сам-то в это дерьмо веришь?
— Да не дерьмо это!
— Как не дерьмо, если ты говоришь полное дерьмо? — Коша почему-то начала злиться.
— Ну вот радиоволны, да? Ты же не видишь их?
— А приемник-то и видит и слышит! — возразила Коша.
Череп терпеливо продолжил:
— Так пока приемник не сделали, их тоже никто, типа, не видел и не слышал! А голова-то человеческая покруче приемника будет, дура! Дура ты, Е-Кош! Такие ты картины рисуешь и такая ты дура! Как это может быть?
— Да-а-а?! — Коша напрягла все извилины, пытаясь представить голову в виде приемника.
— Я покажу тебе! — возбужденно продолжил Череп. — Я познакомлю тебя с одним парнем, который тебя сильно удивит. Ты, кстати, видела его. Помнишь, еще в мае, кажется… я сидел в кафе сначала с очкастым дядькой с жуком на руке, это он мне марки приносит. А потом очкастый ушел, и вместо него пришел Чижик. Чижик такие корки может отмачивать! Супер!
— Например…
— Ну вот я лично видел, как он разогнал тучу. Мы стояли и мокли под дождем, а он говорит — сейчас все сделаю. И через пять минут в небе голубая дыра образовалась.
Коша засмеялась:
— Блин! Ты веришь в этот бред?! Причем тут он? Это просто погода такая была! Просто погода!!! Понимаешь?
Она никак не могла прекратить припадок смеха, судорожно сводящего живот.
— Блин! — повысил голос Череп. — Ну студента-то ты видела? Он даже Мусю трогал за плечо! Почему ты самой себе не веришь?
— Почему? — борясь со смехом, выговорила Коша. — Я верю… верю, что здесь я вижу такой глюк. Это — в моей голове. Понимаешь? В голове!!!
Она постучала себя по макушке.
— Долго ты будешь ржать? — поморщился Череп, хмуря свои отсутствующие брови. — Иди водички попей.
— Насчет водички ты прав, — прохихикала Коша, вскочила и выбежала на кухню.
От пепси припадок смеха прошел. Она медленно пила газировку маленькими готками и молчала, обдумывая. Ей, конечно, тоже хотелось бы поверить в эту бредятину, так, наверно, проще — действительно, наркотик никуда не уйдет, не будет с другой у тебя на глазах — но уж слишком это все… Хотя. Кто знает, как все на самом деле? Кто? Кто знает?
И тут ей непреодолимо захотелось убедиться в том, к чему надо стремиться. Что же он такое показывает? Может быть, она не поняла, когда первый раз они долбанулись марками?
— У тебя есть что-нибудь? — спросила она Черепа, вернувшись в комнату с бутылкой пепси в куках.
— Марок нет. Только ночью получу. Есть калипсол. На пару часов. Хочешь?
Коша посмотрела в окно. Белые ночи пошли на убыль, и небо ощутимо темнело.
— Давай, — решительно кивнула она.
Череп принес две ампулы и машинку. Он всадил Коше в ягодицу нужную дозу, и она стала ждать действия наркотика.
Во рту появился привкус мандариновых корок, и Коша поняла, что состоит из тысяч разноцветных кубиков и рассыпается галактикой, распространяясь во все стороны из какой-то точки, в которой эти кубики откуда-то появляются. Необъяснимо, как это удавалось оставаться этой конкретной точкой и одновременно чувствовать, что каждый улетающий в бесконечность кубик — тоже она?
Если сосредоточиться на одном из них, точка бифуркации перемещалась туда. Тело исчезло. Все — была голова. Радостная легкость разлеталась вместе с личностью в разные стороны. На языке стала вертеться горьковато-ароматная фраза «танджерин-дрим- танджерин-дрим-танджериндрим».
Череп должен быть где-то слева. Коша повернула голову и увидела его содержимое насквозь: внутри темного силуэта фосфорисцирующий бледный скелет. Это показалось страшным знаком. Черный паук дрогнул внутри и метнулся в угол, прячась от своей паутины. Потом снова выглянул из укрытия и осторожно направился к мухе.
— Я вижу твой скелет, — сообщила она Черепу каким-то мандариновым звуком.
— А чего еще?
— Только твой скелет вижу внутри тебя. Но это же глюк!
— Может быть, ты будешь отрицать, что внутри меня есть скелет?
— А ты тоже видишь?
— Нет, скелет я не вижу. Мы можем махнуться головами. Тогда, может быть, увижу.
— Как это?
— Давай сюда.
Руки Черепа мягко обхватили ее голову, и лбы мягко соприкоснулись, вернув ощущение габаритов и чувство телесности. Кошу вдруг ни с того ни с сего заколбасило.
— Нет… Я ничего не могу. Отстань! Я не хочу! Больше ничего такого не хочу! — закричала она, чувствуя, что обыденность возвращается и проступает сквозь бред.
— Ты — неизгладимая дура! — сказал Череп с грустью, но без обиды и опустил руки.
— Почему?
— Потому что тебе дано столько, сколько не дают и десятерым, а ты…
— О чем ты? Это все у меня в голове, этого нет! Нет! Понимаешь? Потому что если бы оно было, было бы видно действие этого! Радиоволны не видны, но видно их
— Ты тупая. Это все есть, просто ты узнаешь об этом чем-то другим. А мозг тебе
